Монстры из хорошей семьи - Дарья Донцова

Вера шлепнулась около Кирилла, какие-то мгновения ей не хватало воздуха для дыхания. Потом она сообразила: любимый убит, и не кем-нибудь, а ею, Верой, причем тем же способом, что и несчастный Барсик, – пилкой для ногтей. Очевидно, любое лекарство от головной боли действует на Веру самым невероятным образом: она впадает в странное сомнамбулическое состояние, находясь в котором совершает убийства.

И что теперь делать? Весь НИИ в курсе ее романтических, фактически семейных отношений с Долговым. Сегодня Рената Корсакова, уехавшая на автобусе, явно видела Веру и Кирилла, вместе идущих к метро. Ну, сбежит она сейчас… Утром обнаружат тело, милиционеры тут же отыщут Веру и начнут допрос. И что она им ответит? «Мы ходили по магазинам, а потом расстались»? Можно, конечно, так соврать, но ведь следователь начнет копать дальше: где ночевала? Дома? А старухи заявят: «Вера тут несколько месяцев не показывалась. Загуляла, шалава, с мужиком живет». И моментом сообщат адрес дачи, который Верочка из чистой глупости оставила на всякий случай вздорным бабкам. Ясное дело, менты прикатят на фазенду. Значит, надо врать иное: мол, спала на даче. Но тогда возникнут новые вопросы: почему Кирилл не пришел домой? Отчего Вера не подняла шума, обнаружив отсутствие любимого? Кому принадлежит пилка?

В общем, дело ясное – поймают Верочку. Родители Кирилла – люди со связями, да они жизнь положат на то, чтобы любовницу-убийцу четвертовали на площади… Рассказать про головную боль и странные обмороки? Но от этой правды станет лишь хуже. Придется вспомнить о нападении с ножом на Кирилла и о царапине на его животе, о гибели ни в чем не повинного Барсика. Даже если Веру признают душевнобольной, ее не отпустят на свободу. Запихнут в психиатрическую лечебницу, и до конца дней просидит она в палате, в смирительной рубашке. Так что же делать? Что?

У Веры затряслись руки. А может, и правда, просто тихо уйти сейчас? Почему она решила, что тело обнаружат сразу? Утром, в семь часов, самолет улетит в Италию, все будут думать, что Кирилл спокойно отправился в Рим. На работе никто не начнет беспокоиться, родители тоже не зашумят, сын при Вере сообщил маме по телефону:

– Ура! Завтра в путь! Заехать к вам некогда! Вот вернусь и сразу примчусь.

Следовательно, Кирилла не хватятся. Осталась маленькая проблема: вести себя так, словно ничего не произошло. Близких подруг в библиотеке у Веры нет, никто не полезет с дурацкими расспросами типа: что тебе пишет Кирилл? Целых полгода у Веры есть для того, чтобы уволиться с работы и замести все следы. Девушку не арестуют, не посадят, не засунут в психушку. И еще: Верочка непременно обратится к врачу, она выяснит причину своих головных болей и больше никогда не прикоснется к таблеткам… Жизнь наладится! Вот только надо сейчас сделать над собой усилие, встать и бежать! А еще хорошо бы вытащить пилку… Да, надо непременно унести с собой орудие убийства. Вере стало еще страшней. Почти проваливаясь в обморок, девушка вытянула правую руку, зажмурилась и вдруг услышала шорох, потом резкий хлопок. Глаза Верочки распахнулись – вокруг Кирилла плясали языки невесть откуда взявшегося пламени.

Сначала огонь разгорался медленно, но потом вспыхнул ярко-ярко. Девушка опрометью бросилась прочь, в голове пойманной птицей колотилась мысль: сейчас ночь, пожар заметят не сразу, потушат спустя час, а то и два, тело сгорит. Впрочем, если обнаружат обугленные останки, то посчитают, что в домике ночевал пьяный бомж. Неужели Вера спасена?

Глава 7

Добравшись до описания горящего дома, Вера затряслась в ознобе. Она оказалась не в состоянии вспомнить, что это за дом, где точно он находится. Он явно предназначался под снос – какой-то полуразрушенный. Вот единственное, что она смогла сказать. Выскочила тогда из него и помчалась, не разбирая дороги. В себя немного пришла уже вдалеке от того места.

– Потом начался кошмар, – прошептала она.

– Какой? – настороженно спросила я.

Девушка вздрогнула:

– Утром я опоздала на работу, наврала Нелли Ильиничне, что ходила к врачу. Сплошной стресс.

– А она что-то заподозрила?

– Нет!

– Почему тогда ты занервничала?

Вера понурила голову…

В обед зазвонил ее мобильный. Номер не определился, выскочили одни восьмерки, как случается, когда из автомата звонят. Странный голос, не понять, то ли мужской, то ли женский, сказал: «Тайное становится явным».

Вера похолодела.

– Вы кто? – в полнейшем ужасе воскликнула она.

В ответ полетели гудки. Понятно, какие мысли заметались в голове девушки.

Около восьми вечера голос прорезался снова.

– Огонь не скрывает следы, – сказал он.

– Что? Что? Что? – принялась бестолково выкрикивать Вера. – Не бросайте трубку!

– Долгов не пересекал границу и не садился в самолет, – продолжал таинственный некто, – это легко проверить.

– Что вам надо? – взмолилась Вера. – Денег? Сколько?

В трубке раздался треск, и вновь полетели короткие гудки.

Несколько дней этот самый некто издевался над Верой, звоня ей и произнося жуткие фразы: «На пилке остались отпечатки пальцев – железо не горит»; «Личность человека можно установить по зубам»; «Родители Кирилла поднимут шум уже скоро, забеспокоятся, отчего сыночек им не звонит»; «Не вздумай уволиться, за тобой следят»…

За три дня некто довел Веру (мысленно она стала называть звонившего просто – оно) почти до сумасшествия. У девушки тряслись руки, дергалось веко, пропали аппетит и сон.

– Почему ты не завела себе новую SIM-карту? – удивилась я.

– Оно запретило. Оно за мной постоянно смотрело, – забубнила Вера. – Могло, например, звякнуть и сказать: «Идешь по улице? Зачем зеленую куртку надела? Такой цвет убийцам не к лицу». Оно сразу приказало: «Сменишь номер, мигом новый раздобуду, и еще хуже станет».

– Бред, – пожала я плечами. – Это твое оно денег не просило?

– Нет, – хмуро ответила Вера. – Потом оно мне велело: «Придешь домой, за трубу глянь».

– Какую?

– У нас на лестничной клетке, – пояснила девушка, – в углу, у окна, здоровенная трубища тянется.

– Ты с дачи съехала?