Муму с аквалангом - Дарья Донцова

– Это твой муж? – я рискнула перебить ее.

– Точно, – кивнула Эмма, – Антон Поспелов. Короче, мне очень нужна твоя помощь!

– Что я могу сделать? – пролепетала я.

Эмма поправила очки.

– Для начала выслушай меня.

– Хорошо, – кивнула я, – начинай!

Гостья стянула с дивана плед, завернулась в него и поудобнее уселась на подушки. Затем завела рассказ.

Эмма рано встретила свою любовь – увидела Антона в метро и потеряла голову. Симпатичная девочка понравилась парню, и у них начался роман. К декабрю они поняли: им не жить друг без друга, и Эмма объявила матери:

– Я выхожу замуж.

Отец ее к тому времени уже умер, а мать не возражала, лишь вздохнула и сказала:

– Я не против раннего брака, сама стала женой в семнадцать лет, но… Эммочка, он тебе не пара.

– Почему же? – возмутилась дочь.

– Мы москвичи (после войны родители перебрались в Москву), имеем квартиры, дачу, машину, – принялась перечислять Анна Львовна, – коллекцию картин и статуэток, драгоценности. Эмма, ты – богатая невеста. Теперь взгляни на своего жениха. У него лишних порток нет, живет в общежитии и небось мечтает о московской прописке. Девочка, вы познакомились в подземке! Спутника жизни так не выбирают.

– Мама, немедленно прекрати! – взвилась Эмма.

– Извини, доченька, – парировала Анна Львовна, – но такова правда. Богатой девочке следует трижды подумать, прежде чем бежать в загс.

– Я люблю его, а он любит меня, – уперлась Эмма.

– Ты еще так молода… – попыталась вразумить ее мать.

– Ну-ка, вспомни, сколько тебе самой было, когда ты вышла за папу! – ринулась в бой Эмма.

– Солнышко, мой муж был старше Антона, – возразила Анна Львовна, – он содержал семью. Конечно, я разбираюсь в искусстве, как никто другой, и папа никогда не лез ко мне с советами, какую картину или фигурку приобретать, но деньги на покупки давал он и…

– Антон тоже способен меня обеспечить! – рявкнула Эмма.

– Хорошо, душенька, – покорно кивнула мать, – мое дело дать совет, а твое – либо послушать его, либо нет. Давай зови жениха.

Анна Львовна с распростертыми объятиями приняла будущего зятя, угостила его вкусным ужином, вытащила бутылку раритетного вина, и Эмма расслабилась. Слава богу, мама очень ее любит, поэтому не станет противодействовать ее счастью. Но тут дело приняло неожиданный поворот.

Подав на стол кофе, Анна Львовна сказала:

– Теперь обсудим технические детали свадьбы. Где вы хотите ее справлять?

– В кафе, – быстро ответил Антон.

– Замечательно, – одобрила Анна Львовна. – Расходы, естественно, пополам.

– Мама, – зашипела Эмма, – ты с ума сошла?

– Заинька, – укоризненно покачала головой Анна Львовна, – Антон вливается в семью, в которой нет мужчин. Он же не собирается жить за наш счет? Наверное, понимает, что я далеко не молода, получаю скромную пенсию и нуждаюсь в помощи. Конечно, я возьму на себя оплату половины счета за свадебное торжество, куплю тебе платье, туфли, фату, но потом с радостью передам тебя, как говорится, в руки мужа. Буду очень благодарна, если вы изредка станете навещать меня.

– Что значит «навещать»? – поперхнулась Эмма. – Разве мы не тут будем жить?

– Доченька, две хозяйки на кухне, даже, если они ближайшие родственницы, непременно поссорятся, – заявила мать. – Но ты не переживай, проблему жилья для вас решит твой муж.

Антон покраснел, а Анна Львовна улыбнулась.

– Еще кофе?

Эмма вцепилась в край дивана. Она думала, что жених откланяется и уйдет навсегда из негостеприимного дома. Но Антон поступил иначе.

– С удовольствием! Плесните кофейку, – отозвался он. – И от пирога я не откажусь.

Первые годы после свадьбы молодые жили очень тяжело. Анна Львовна, как и предупреждала, не пустила их к себе, Поспеловым пришлось снимать квартиру. Эмма иногда прибегала к матери и жаловалась:

– Зимнее пальто превратилось в рухлядь, сапоги истоптались, телевизор сгорел…

Анна Львовна ахала, покупала дочери одежду, но на телевизор денег не давала. Она вообще не помогала дочери рублями, однако частенько делала ей подарки, причем приобретала вещи, которыми могла пользоваться только Эмма, допустим, платье. Если же речь шла о предмете, который мог пригодиться и зятю, к примеру, о холодильнике или об утюге, тут мать прикидывалась глухой.

В конце девяностых у Антона появилась возможность поднять собственный бизнес, и Эмма обратилась к матери с просьбой:

– Дай нам денег, под проценты.

– Я подумаю, – неожиданно ответила старуха. А через три дня объявила свое решение: – Вы получите нужную сумму, но лишь в том случае, если фирма будет оформлена на Эмму.

Антон скрипнул зубами, а дочь налетела на Анну Львовну:

– Мы живем с мужем не один год, почему ты до сих пор его ненавидишь?

– А почему я должна любить его, голытьбу бесштанную? – искренне изумилась Анна Львовна. – Хм, захотел за наш счет подняться… Но ведь я даю деньги! Пусть оформит бизнес на тебя. Какая разница, кто юридический хозяин, а мне спокойней будет.

И тут Эмма не выдержала. Она очень любила мать, была почтительной дочерью, но Анна Львовна перегнула палку, травя Антона. Эмма нахмурилась и сказала:

– Мама, ты подарила мне дачу.

– Верно, – согласилась та, – я переоформила фазенду на тебя.

– Значит, дом мой?

– Конечно, солнышко.

– Тогда я его продам, а деньги отдам мужу, – выпалила Эмма.

– С ума сошла! – подскочила Анна Львовна. – Я живу на даче десять месяцев в году!

– Но дом мой, что хочу, то с ним и делаю, – жестко заявила дочь. – Или переоформление это всего лишь спектакль и ты подарила то, чем мне нельзя воспользоваться? Короче: или ты одалживаешь нам деньги, или я выставляю дачу на торги.

– Боже… – ужаснулась Анна Львовна. – Дождись моей смерти, она не за горами. Опустишь гроб с телом матери в могилу и станешь богатой, сори потом накоплениями родителей, как пожелаешь!