Фея с золотыми зубами - Дарья Донцова

– Вынь теперь меня отсюда, – жалобно заканючил Юра.

Я с кряхтеньем поднялась, с ненавистью посмотрела на «Алешу Просторного» и спросила:

– Что отключать на щитке?

– Не знаю, но у тебя получится, – убежденно сказал Юра.

Уверенность Шумакова налагала на меня огромную ответственность, разве можно разочаровать человека, который нисколько не сомневается в том, что я способна справиться с любой бедой? !

– Поторопись, – зашептал Шумаков. – Я умираю, похоже, мотор заклинило!

Секунду я пребывала в растерянности, потом ринулась в прихожую и выскочила на лестничную клетку к большой железной дверце, за которой прятались разнообразные тумблеры. Отлично помню, как электрик, делавший в моей квартире проводку, подходил к щитку и щелкал рычажками, отключая разные участки от сети. По счастью, дверца была не заперта и передо мной предстало великое множество кнопок. На какую нажать, чтобы «Алеша Просторный» перестал танцевать тяжелый рок? Неужели в моей квартире так много проводов? Удивиться как следует я не успела, потому что сообразила: каждый выключатель отвечает за свою территорию. Ну, допустим, вон тот, желтый, обеспечивает электричеством кухню, а зеленый – туалет. А если наоборот? Почему противный электрик пристроил под каждой пупочкой крохотную табличку с номером, а не написал «гостиная», «спальня», «коридор»?

Палец сам собой нажал на кнопку под номером «семь», она легко ушла внутрь, да так и осталась утопленной, а я поторопилась назад.

Свет по-прежнему горел во всей квартире, вероятно, «семерка» отвечала за несуществующую электропроводку на лоджии. Я вздохнула и потащилась назад, буду действовать методом тыка, до сих пор он меня не подводил. Очутившись у щитка, я дернула за большую черную ручку, торчавшую в правом углу. И снова ничего. «Алеша Просторный» трясся в лихорадке, люстры горели, Юра жаловался на тошноту.

Я опять поспешила на лестницу и была остановлена странным звуком, похожим на выстрел, ноги сами понесли меня назад.

Кровать не шевелилась. Посередине матраса, прижимая к себе кошку, сидел Юрасик.

– Матрас сломался! – Я не смогла скрыть радости и, тут же осознав свою оплошность, лицемерно добавила: – Какая жалость! Надеюсь, его можно починить?

Шумаков встал, по-прежнему обнимая киску.

– Больше никаких вибрирующих агрегатов. Только самая обычная мебель. Фердинанд спас меня от верной гибели.

Я испугалась, долговременная тряска не лучшим образом влияет на человеческий организм. Мозг, бултыхаясь в черепной коробке, перестает разумно оценивать действительность, причем у некоторых людей мыслительная функция не восстанавливается.

– Кто такой Фердинанд? – спросила я.

Юра нежно погладил кота.

– Он. Прыгнул на кровать, начал сгребать в кучу одеяло, простыню, и чертова постель замерла. Не зря я кису привел, он тут же продемонстрировал ум и сообразительность. Фердя хороший!

Юрик принялся нежно поглаживать котяру по спинке, а я поинтересовалась:

– Фердинанд? Почему тебе взбрело в голову это имя?

Шумаков пожал плечами.

– Понятия не имею. Давай спать на полу.

– Правильно, – обрадовалась я, – не дай бог, «Алеша» снова включится. Сейчас пошарю по коробкам, найду парочку одеял, на паркет постелю.

Юра, пошатываясь, сходил в коридор и принес большой пакет.

– Я тут надувной матрас прихватил. Был шанс, что «Алешу Просторного» вовремя не доставят, поэтому я позаботился о запасном варианте.

– Какой ты молодец, – не замедлила я с похвалой, – значит, получил эсэмэс, подтверждающую доставку мебели, и отослал меня под благовидным предлогом в магазин, чтобы устроить сюрприз?

– Угадала, – подтвердил Юрик, – но фокус не удался. Сегодня не надо распаковываться, начнем завтра вечером.

У меня тоже не было ни малейшего желания копаться в коробках и узлах. Да и куда развешивать и распихивать вещи? Мыло и полотенца в ванной есть, остальное не понадобится.

Юра надул матрас, мы наконец-то смогли лечь спать. Фердинанд, которого я из гигиенических соображений тщательно вымыла на ночь, нагло влез между нами и задремал, издавая звук, похожий на храп. Я повернулась на правый бок и, оказавшись, так сказать, лицом к лицу с котом, невольно удивилась. Морда у зверюги была длинной, уши круглые, менее всего он походил на мурку. А еще новый член семьи, несмотря на принятую ванну, пах, как кусок рокфора.

Назавтра около двух часов дня я позвонила в дверь Ласкиных, и меня впустила горничная Рита, хмурая девушка, которая за все время нашего знакомства ни разу не раскрыла рта. По первости я пыталась завязать с Ритой беседу, спрашивала ее о самочувствии, произносила дежурные фразы про погоду, но девица, затянутая в черное шелковое платье, на контакт не шла, максимум, что можно было от нее услышать, это мрачное «добрый день».

Поэтому я лишь улыбнулась и протянула ей куртку.

Маргарита взяла ее, но вдруг неожиданно прошептала:

– Вам лучше уйти.

Я не поверила своим ушам. Рита, оказывается, способна произносить целые фразы.

– Меня велели отправить назад?

Маргарита округлила глаза.

– Нет, но думаю, вам следует держаться от Лизы подальше.

– Это дружеский совет? – рассердилась я. – Если так, то я его у вас не просила.

– Считаете ниже своего достоинства беседовать с прислугой? – окончательно обнаглела Маргарита.

Я не нашлась что ответить, поэтому перешла в наступление:

– Вот здорово! Сколько раз я вас спрашивала: «Как дела? » – и ни разу не услышала ответа.

– Нам запрещено разговаривать с теми, кто приходит к хозяевам, – отчеканила домработница. – Я ни с кем не чешу языком: ни с Егором, который чистит аквариум, ни с Игорем – сантехником, ни с Женей – электриком. Но…

Дальше события развивались совсем уж непредсказуемым образом.

В прихожую вбежала растрепанная Лиза.

– Ну наконец-то, – закричала она, – где ты была?

– Дома, – ответила я, – потом в дороге, а что?

– Рита, – топнула ногой Лиза, – иди отсюда! Стоит и подслушивает!

Вместо того чтобы тенью скользнуть в служебное помещение, горничная подбоченилась:

– Вы мне замечаний не делайте!

– Маргарита! – возмутилась Лиза. – Что ты себе позволяешь? Ты уволена!

– Я сама ухожу, – громко объявила девушка, – оставайся, блин, со своим хозяйством.