Дама с коготками - Дарья Донцова

– Конечно, – говорила Фрида, шмыгая носом, – она была безродной нахалкой, на которой мой сын женился по чистому недоразумению. Мезальянс совершенно не нравился нам с отцом. К тому же Лариса обладала отвратительным характером, настоящая плебейка и хамка.

– О мертвых говорят только хорошее, – сказала я.

– Да, – согласилась Фрида, – у нее были хорошие задатки. Можно сказать, питомник только и держался ее усилиями. Степан обожает всякие новомодные штучки, так у него собаки дохли, как мухи. Электрические поилки, автоматические раздатчики корма, синтетические подстилки, вроде все по последнему слову, а кобельки тоскуют, сучки воют, и щенки мрут. Люлю постелила в вольерчиках теплые соломенные тюфячки, велела раздавать корм вручную, гладить животных почаще. Выяснилось, собакам не хватает любви. И ветеринаром она была от Бога. Весь городок к ней живность таскал, кого только не лечила: кур, коз, кошек, попугайчиков! Где, интересно, научилась! Что теперь будет? Степе одному не справиться. Как несправедлива жизнь: умереть такой молодой, оставить сиротой ребенка…

И старуха покатила в свою комнату, тихо всхлипывая. Я в полном обалдении смотрела ей вслед. Надо же, Фрида, оказывается, по-своему любила Люлю.

Я взглянула на часы и пошла к себе в комнату – одиннадцать ночи. Если полковник не на работе, то скорей всего он спит. Набрав знакомый номер, стала ждать ответа. Александр Михайлович отозвался лишь на десятый звонок. Я вкратце изложила ему суть дела и услышала легкий шорох у двери. Кто-то явно подслушивал. Бросив трубку, на цыпочках подкралась к входу и с размаху толкнула дубовую створку. Но в коридоре никого не было, только пахло лавандовым мылом. Интересно, кто в доме такой любопытный? Сколько вообще сейчас тут народу? Серж и Лена, Петя и Анна, Кирилл и Диана, Степан, Маша, Миша, кухарка, домработница, Фрида? Нет, Фрида не в счет.

Три года назад старуха Войцеховская совершенно обезножела. Приглашенные специалисты не обнаружили у нее никаких болезней, кроме старости. Обожавший жену Владимир Сигизмундович заказал роскошное инвалидное кресло и переделал все дверные проемы первого этажа. Коляска работает от электромотора, и Фрида управляет ею при помощи пульта, похожего на телевизионный. Вдова может запросто выезжать на улицу, к парадному входу пристроен специальный пандус. В хорошую погоду лучшее развлечение Фриды – поездка в кондитерскую или аптеку. Впрочем, так же запросто добирается она и до рынка, расположенного на другом конце городка. Вот только второй этаж старинного дома недоступен калеке. Коляска при всех примочках не умеет шагать по довольно крутым ступенькам.

Я пошла в комнату к Марусе. Она и заплаканный Миша рассматривали гигантскую поваренную книгу. Увидев меня, мальчик отвел глаза, я молча погладила его по голове, машинально отметив, что волосы у него материнские – рыжие и кудрявые. Вообще сын удивительно походил на мать – белокожий, голубоглазый, с мелкими, словно нарисованными веснушками. От Войцеховских только большой, клювообразный нос.

– Машенька, – ласково сказала я, – хочу поговорить минутку с тобой.

– Пойду спать, – тут же отреагировал Мишка и тенью выскользнул из комнаты.

– Завтра рано утром съезжу в Москву, не волнуйся, к обеду вернусь.

– Зачем? – удивилась Маня.

– Хочу посоветоваться с полковником.

– Тебе что-то не нравится, – протянула Маруся, – думаешь, Люлю умерла не от сердечного приступа?

– Не знаю, – пожала я плечами, – только странно, как можно точно установить причину смерти, просто глядя на тело. Лариса ведь ничем не болела!

– Мусечка, – пробормотала дочь, – не вмешивайся в это дело. Тут все думают, что Люлю скончалась от болезни сердца. Да и кому нужно было ее убивать? Это просто твоя любовь к детективам. Давай лучше вернемся поскорее домой.

Я возмутилась:

– Лариса моя подруга. Так неужели я могу оставаться спокойной, если даже не установлена причина ее смерти? Нет уж, этого я не допущу.

Мы довольно долго спорили, потом Машка залезла в кровать, а я посидела немного возле нее, короче, когда пошла к себе, стрелки часов показывали половину второго. В доме стояла пронзительная тишина. За всеми треволнениями нам забыли подать ужин, и сейчас желудок настойчиво напоминал о себе. Я решила спуститься на первый этаж и поискать какой-нибудь еды. Из комнат не доносилось ни звука. Все спали или притворялись, во всяком случае, нигде не пробивался свет. У двери Люлю я замедлила шаг. Интересно, дремлет ли Степан? И как он себя чувствует, зная, что в соседней комнате лежит мертвая жена?

Вдруг в будуаре послышался легкий шорох и тихий звук отодвигаемого предмета. Я так и подскочила от неожиданности! Конечно, Кирилл профессиональный доктор, но вдруг Люлю уснула летаргическим сном и сейчас пытается проснуться? Тихонечко потянув за ручку, приотворила дверь и посмотрела в щель.

В свете полной луны комната великолепно просматривалась. Несчастная Лариска так и лежала на диване с открытыми глазами. Похоже, к покойной никто ни разу не зашел.

У шкафа, спиной ко входу, стояла Анна и рылась на полках. Секунду я смотрела, как она перекладывает вещи умершей, потом аккуратно притворила дверь и, забыв про голод, пошла к себе. Стало противно. Анна явно искала спрятанное Владимиром Сигизмундовичем сокровище. До сих пор они с Петькой не могли спокойно орудовать в будуаре Люлю. Теперь Анна воспользовалась представившейся возможностью. И никакие покойники ее не смущали. Нет, просто отвратительно! Следовало проучить нахалку.

Я закуталась в простыню, на голову нацепила наволочку и стала похожа на куклуксклановца в белом одеянии. Тапочки скинула, босиком прошлепала к будуару, резко отворила дверь и взвыла замогильным голосом:

– Что ты делаешь в моей комнате, Анна?

Женщина резко повернулась, со стуком выронила какую-то коробку и оцепенела. Продолжая выть, я тихонечко подбиралась к ней. Внезапно Анна издала дикий вопль и, чуть не сбив меня с ног, ринулась в коридор. Она неслась по коврам, гудя, как паровоз. Не ожидая такого сногсшибательного эффекта, я быстрее молнии юркнула к себе в комнату.

Раздались голоса, захлопали двери. Я вышла в коридор. Там уже собрались почти все обитатели дома. Анна, серая, как лондонский туман, повисла на Пете.

– Дорогая, что тебя так напугало? – спрашивал он.

– Там… там, – промычала Анна, – там ходит Лариса.

– Абсурд, – безапелляционно заявила Лена, и я заметила, что среди проснувшихся нет Сержа.