Дантисты тоже плачут - Дарья Донцова

Я тоже не могла оторвать глаз от снимка. Но причиной тому было не «Яйцо». Прямо за пирогом, улыбаясь и держа в правой руке нож, стояла молоденькая и прехорошенькая Нелли. Волосы ее, белокурые и кудрявые, перехватывала розовая лента. Розовое же платье обнажало красивые полные плечи. На шее девушки красовался кулон с большим камнем, оправленным в форме мухи. Левая рука опиралась на стол, безымянный палец украшало кольцо-паук. Огромный красный камень – тело, оправа – лапки.

– Оригинальное украшение, – сказала я, показывая на кольцо.

– Ах, это, – засмеялся Владимир, – жуткий монстр.

– Можно подумать, – обиделась жена, – что у твоей матери все украшения исключительно работы Фаберже. Кольцо, кстати, безумно дорогое, вот если бы не мелкий дефект… Все хочу починить, да руки не доходят.

– Могу посоветовать хорошего ювелира, – не удержалась я. – А что за дефект?

– Вова, – попросила жена, – сходи, принеси кольцо и кулон.

Стоматолог беспрекословно повиновался. Пока он доставал драгоценности, Нелли рассказала историю пары.

Кулон и кольцо прадедушка подарил прабабушке на золотую свадьбу. Со вкусом у него было плохо, зато хорошо с деньгами. Поэтому два чудесных, глубокой окраски рубина превратились в чудовищный китч. Прадедушке показалась оригинальной идея выполнить кулон в виде мухи, а кольцо в виде паука.

Прабабушка пришла в восторг и не снимала безобразную пару практически никогда. Она завещала после смерти любимую драгоценность правнучке.

– Бабуля говорила, – предалась воспоминаниям Нелли, – что камни приносят счастье, и велела надевать их как талисман. И вот странность – стоило мне надеть гарнитур, и все мои желания действительно сбывались. Я пользуюсь им порой как волшебной палочкой.

Владимир принес бархатную коробочку. На черном ложе поблескивали удивительные камни, превращенные рукой ювелира в отвратительных насекомых. У мухи два золотых крылышка, маленькая головка. У паука – восемь лапок, две из них сломаны.

– Лапки сломались давно, – пояснила хозяйка, – надо сделать новые, но три ювелира уже отказались ремонтировать кольцо. Побоялись испортить камень. Так и ношу с дефектом.

Она надела драгоценность на руку. Я смотрела на членистоногое со все возрастающим любопытством. Именно такое кольцо покойная Кристина показывала в больнице Никите. Юноша подробно описал мне драгоценность: большое красное тело, две лапки сломаны.

Каким образом фамильная реликвия оказалась в руках погибшей девочки?

Домработница внесла кофе, я продолжала машинально перелистывать альбом, разглядывая чужие лица. Потом замелькали семейные фото Резниченко.

Сначала свадебные. Молодые, радостные лица. Стройный Владимир в двубортном черном костюме, прелестная Нелли. Белое платье, на шее – кулон «муха», на пальце руки, сжимающей букет, «паук».

Потом пошли снимки вечеринок, пикников, праздников. И почти на всех женщина представала с рубиновым гарнитуром.

А вот совсем интересное фото, сделанное, очевидно, в родильном доме. Нелли стоит у кровати с выпирающим из-под тонкого халата животом. На шее и на пальце все та же ужасная парочка. Находящийся рядом снимок запечатлел счастливых родственников и родителей с новорожденной дочерью. Незнакомые мне мужчины и женщины радостно улыбались в объектив. На физиономии Владимира почти неприкрытое торжество. Нелли же с насупленным лицом. Поверх кружевной блузки – кулон. На руках, сжимающих маленький белый сверток, никаких украшений, кроме золотого ободка на безымянном пальце.

Я принялась лихорадочно листать толстые страницы. Фото мелькали потоком, но нигде, ни на одном снимке, не было видно госпожи Резниченко в гарнитуре. После рождения Евы она перестала носить рубины.

– Вы любительница семейных фото? – спросил подошедший Владимир.

– Интересно разглядывать картинки прошлого. Иная одежда, иное выражение лиц. Даже не верится, что всех этих людей волновали те же страсти, что и нас: любовь, ревность, деньги. И притом на снимках можно увидеть много любопытного, можно даже раскрыть чужие тайны.

Владимир засмеялся:

– Человеческие страсти вечны. От Еврипида и Шекспира до Толстого и Брехта. Уж вы-то как преподаватель должны знать. А какую нашу тайну раскрыли, глядя на снимки?

– Очень мелкую. Нелли разлюбила гарнитур из рубинов после рождения Евы и перестала носить камни.

– Ба, да вы настоящий детектив, – восхитился стоматолог, – и правда перестала. Виной тому одна почти трагическая история, превращенная в фарс.

И он, посмеиваясь, рассказал чудную байку. Его родная тетка, восьмидесятилетняя дама, обожала брильянты. Дядька имел возможность потакать капризам жены, и та разгуливала, увешанная каменьями.

– Выглядела тетушка ужасно, – смеялся Владимир, – на каждом пальце по кольцу, на запястьях штук по пять браслетов. На груди клацали подвески. А по праздникам еще надевалась и диадема. Никакие рассуждения о хорошем вкусе и намеки на плебейскую любовь к алмазам не действовали на даму.

– Если не стану носить, никто не узнает, что у меня есть, – приговаривала старушка, украшаясь.

Сын, муж, невестка уговаривали даму не таскать на себе такое количество дорогостоящих побрякушек, направляясь в магазин или на прогулку, чтобы не провоцировать бандитов. Но на тетку не действовали никакие доводы.

В один день произошло то, чего боялись родственники. Пожилую даму, маленькую, хрупкую, похожую на одуванчик, скрутил обезьяноподобного вида грабитель.

– Давай, бабуля, скидывай брюлики, – велел он.

Но в груди старушки билось храброе сердце, а за свои обожаемые камушки она решила биться как лев. Однако, трезво оценив свои физические возможности, престарелая тетка сказала:

– Сейчас, дружочек.

И стала стягивать с подагрических пальцев украшения. К счастью, в тот день на ней красовался, так сказать, малый джентльменский набор: три солитера и серьги.

Положив богатство на сухонькую ладошку, старушка приветливо проговорила:

– Видишь колечки?

Удивленный дружелюбием жертвы, грабитель невольно вступил в диалог:

– Вижу.

– Ну так больше не увидишь, – мило проворковала дама и… проглотила всю кучу разом.

Оторопевший бандит лишился возможности двигаться.

– Я просто преспокойненько ушла. Потом приняла слабительное, и вот они, мои любимые, – рассказывала тетка, вытягивая маленькую руку, похожую на лапку обезьяны.

– Хорошо, что диадему не надела, – только и смог сказать сын.

История произвела исключительное действие на Нелли, и женщина перестала надевать рубины, боясь за их сохранность.

Из глубин квартиры послышался слабый детский плач.

– Юра проснулся, – встрепенулась Ева, – надо пойти поглядеть.