Дантисты тоже плачут - Дарья Донцова

Клетка выглядела потрясающе. На первом этаже беговое колесо, разные веточки, камушки. На втором – домик с окошками. Из дверцы торчала серенькая мордочка.

– Это Вилли, – проговорила Маша, – давай выходи.

И она тряхнула клетку. Толстоватенький Вилли вывалился наружу, и в проеме показалась беленькая рожица.

– Прошу знакомиться, Дилли, – представила Маня. – А здесь, – она показала пакет, – корма и разнообразные хомяковые лакомства – грызальные палочки с укропом, зерна с медом. Нравится?

Онемевшая от восторга Ева закивала головой. Нелли в возмущении замахала руками:

– Нет-нет, от животных ужасный запах, не вынесу вони.

– Мамочка, – принялась упрашивать Ева, – Вилли и Дилли будут жить у меня в комнате, только в клетке. Ну, пожалуйста! – и она умоляюще сложила руки.

– Неприлично отказываться от подарков, – вмешалась Оля, – придется брать хомячат.

Владимир попытался успокоить жену:

– Ну, дорогая, посмотри, какие забавные зверьки. Может, ты их полюбишь.

– Этих жутких крыс? Никогда! Да у меня сейчас будет приступ астмы и страшно заболела голова, просто раскалывается.

Я взяла свою сумочку и вытрясла содержимое на журнальный столик. Где-то валялись таблетки от головной боли. Так, губная помада, ключи от машины, несколько конфеток, булавки, фотография убитой…

Нелли издала странный клокочущий звук и уставилась на снимок.

– Что это, что это? – повторяла женщина, без остановки тыча пальцем в снимок. Лицо ее покрылось капельками пота, глаза ввалились, и, всхлипнув, гостья кулем рухнула на ковер.

Глава 6

Владимир позвонил с извинениями на следующий день:

– Простите, кажется, испортили праздник.

Я великодушно стала успокаивать огорченного мужчину:

– Ерунда, с каждым может случиться. Как самочувствие Нелли?

– Ужасно! Не пойму, чем ее так испугала фотография? Конечно, снимок более чем неприятный, но не до такой же степени, чтобы сознания лишиться. Вообще жена последнее время крайне плохо себя чувствует. Постоянные головные боли, раздражительность, скачки настроения. Думаю показать ее невропатологу…

Я выслушала жалобы и повесила трубку. Со второго этажа раздавались звуки нарастающего скандала. Хлопнула дверь, и красный от злости Левчик спустился в гостиную.

– Ну и придурки.

– Кто?

– Да все. Генка, Катька.

Вышеназванные «придурки» тихо вползли в гостиную.

– Очень хочется поехать посмотреть Суздаль, – сказала Катя.

– Прекрасно, – оживилась Наташка, – надо связаться с бюро экскурсий и заказать места в автобусе.

– Вот еще, – фыркнул Левчик, – не желаю никуда ехать. Представьте только: сначала трясешься в переполненной машине, где кого-нибудь обязательно тошнит. Затем гуртом бегаешь по музеям и слушаешь дурацкого экскурсовода, потом ночуешь черт-те где! Увольте, ни за что!

– Когда я еще попаду в Москву, – вздохнула Катюшка, – очень хочу побывать в Суздале, мы с Геночкой давно об этом мечтали, правда?

Генка согласно кивнул головой.

– И чего там смотреть? – завелся братец. – Одни развалины. Да я лучше любого экскурсовода расскажу об этих церквях.

И он трубно засмеялся. Мы с Наташкой переглянулись. Не существовало области, в которой Лева не был бы, по его словам, знатоком.

– И я не хочу ехать, определенно укачает, – вставила подошедшая Соня.

– Ну расскажи, расскажи, как блюешь в машине, – рассердился Левка.

Я в который раз удивилась Сонькиному долготерпению.

– Все-таки очень хочется посмотреть на Суздаль, – гнула свое Катя.

– Ой, да замолчи, сказал, не поеду, – взорвался старший брат.

– Никак не пойму, о чем спорите, – поинтересовалась Оля, – пусть Гена и Катя едут, а Лева с Соней остаются в Москве. Совсем не обязательно везде вместе бегать.

Такую замечательную мысль встретили с восторгом, и Катька побежала одеваться. Минут через пять она смущенно зашла ко мне в комнату.

– Дашенька, не одолжишь колготки? Стала одеваться и зацепила.

Я с радостью вынула из шкафа новую пару, и Катюша тут же принялась ее натягивать. Она подняла юбку, и я увидела на животе длинный шрам.

– Катька! Что это у тебя на брюшке?

Женщина замялась, потом проговорила:

– Представляешь, года два тому назад обнаружили миому. Конечно, опухоль доброкачественная, но все равно сделали полостную операцию, выпотрошили, как курицу. Потом пришлось почти год восстанавливаться. Шрам, конечно, остался, приходится на пляж надевать только закрытый купальник.

– Болит?

– Нет, просто некрасиво выглядит, ну и, конечно, тут же климакс начался – приливы и все остальное. Но сейчас все давно позади.

И она одернула вельветовую юбку.

В доме временно наступила тишина. Наташка вместе с одной частью Арцеуловых уехала в бюро путешествий. Старший брат с женой двинулись в ГУМ. Аркашка работал, Маня готовила доклад в Ветеринарной академии, Оля и Ленка гуляли с близнецами. Как хорошо дома одной! Тихо. Наслаждаясь покоем, я растянулась на диване, в руках – любимый роман Агаты Кристи, на столике сигаретка и чашка кофе. Прибежали собаки. Банди тут же вспрыгнул на диван, я погладила его крепкую шелковую спинку и почувствовала, как слипаются глаза. Сладкий сон закрыл веки. Но тут пришла Клеопатра.

Сначала кошка старательно топталась у меня на животе. Потом принялась тереться мордочкой о подбородок. Увидев, что хозяйка продолжает дремать, Клепа прижала холодный мокрый нос к моему уху. Вибриссы ужасно щекотали лицо. Кошка упорно вертела носом. Затем, понимая, что хозяйка не встает, она вытянула лапу, поставила ее мне на лицо и слегка выпустила когти. Клеопатра была целеустремленной и всегда добивалась своего. Сейчас она желала «Вискас».

Я приняла вертикальное положение и посмотрела на мучительницу.

– Ну и свинья ты, Клепа, придется вставать кормить.

Тут затрещал домофон. Да, отдохнуть не удастся. Это приехала с очередным заданием по французскому Ева. Девочка выглядела оживленной и счастливой.

– Вилли и Дилли просто прелесть. Целый день едят, потом спят так смешно на спине, растопырив лапки. Такие хорошенькие.

– Мама не очень ругается?

Ева захихикала.

– А ее нет.

– Как нет?

– Папа утром отвез маму в клинику нервных болезней, говорит, что у нее невроз и его следует лечить. К тому же для Юры позвали няню. Ой, они так ругались, когда от вас приехали, – поведал бесхитростный ребенок, – орали на всю квартиру. Правда, папа только шипел, ну а мама просто визжала, а потом плакать стала!