Привидение в кроссовках - Дарья Донцова

В самый разгар спора Ольге позвонили с работы и сказали, что она завтра отправляется в Петербург, в командировку, на десять дней.

– Отлично, – возликовал Кеша, – едем вместе, у меня как раз на это время никаких процессов не назначено!

И тут Маня в пылу вдохновения предложила:

– Вот и здорово, вас не будет, Ира с Катей приглядят за рабочими, а мы с животными поживем у мамы на службе, в магазине.

Я разинула рот:

– Тут?

– Конечно, – подпрыгивала Манька, – смотри, какая большая комната, два дивана, письменный стол. Рядом туалет с рукомойником, а внизу кухня. Ну супер! Буду ночью ходить по магазину и книжки читать!

– Ей-богу, мать, – бубнил Кеша, – совсем не такая дурная идея. Всего-то недельку, максимум десять дней!

– Но животные!

– Ой, мусечка, – верещала Маня, – Банди станет сидеть у входа в магазин, Снап «на часах» у дверей подвала, Хучик небось у Аллы Сергеевны останется. Видала, как он ей понравился? Фифину возле книжек положат, ну а Клепа, Черри, хомяки и Фима с Эльвирой тут тихонечко посидят. Очень здорово выходит, прямо суперски. Я уже объявление на компьютере сделала и на дверь прилепила!

С Марусей трудно спорить, честно говоря, это практически невозможно. Желая добиться своего, она просто давит собеседника аргументами, как танк яичную скорлупу. Понимая, что придется согласиться, я все же решила посопротивляться:

– Надо спросить разрешения у Лены.

– Она будет не против!

– Все равно!

– Зачем?

– Кто тут хозяйка?

– Ты!

– Э, нет, я наемная сила!

Надеясь в глубине души, что подруга сейчас закричит: «С ума сошла! Немедленно уводи животных», – я набрала Ленкин мобильный и вздохнула: «Абонент находится вне зоны приема».

Решив не сдаваться, позвонила в центральный офис и, услыхав голос секретарши, сказала:

– Танечка, это Даша Васильева.

– Ой, Дарья Ивановна, здрасьте!

– Где Елена Николаевна?

– В Таиланде.

– Где? !

– В Таиланде, – спокойно повторила Танюша. – А что, разве она вам не сказала? Елена Николаевна всегда в январе на две недели к морю улетает, отдохнуть, устает очень.

– Мобильный не берет?

– Нет, – рассмеялась Таня, – говорит, что хочет забыть про всех.

Я растерянно положила трубку.

– Она укатила в Таиланд на две недели.

– Ну и ну, – ухмыльнулся Аркадий, – встретит там Дегтярева, вот потеха будет.

– Здорово, – заскакала Маруська, – прямо как по заказу, значит, ты, мусечка, тут самая главная, кайфово получилось.

– Но как быть с твоей школой?

– Мусик, – удивилась Маня, – я не понимаю!

– Школьный автобус приезжает в Ложкино!

– Так мой колледж через одну улицу отсюда, даже ехать не надо, пешком добегу, – пояснила Маня.

Я тяжело вздохнула. Все аргументы исчерпаны, похоже, придется целую неделю жить в кабинете, потому что дети вместе с собаками и кошками приволокли еще пару чемоданов с одеждой, бельем, подушками и пледами.

Не успела я прийти в себя, как в кабинет вошла полная дама с сильно нарумяненным лицом.

– Добрый день, – каменным голосом произнесла она, – санэпидстанция.

– Дарья… – начала я, но тут тетка покраснела и ткнув пальцем в мой письменный стол, взвизгнула: – Мышь! Мамочка, мышь!

– Никакая это не мышь, – недовольно сказала Маня, – а крыса!

– Крыса! !! – заорала дама. – Грызун на свободе! Разносчик чумы! Носитель блох! Ужасно!

– Да вы что! – рассердилась Маня. – Фима ручная, глядите.

И она, взяв крыску, сунула ее даме под нос.

– Уберите, – зашипела «санэпидстанция», – безобразие, а это кто?

– Хомяки!

– Нет, там, в аквариуме?

– Жаба Эльвира, хотите поближе посмотреть? – обрадовалась Маня и сняла крышку.

– Не надо, от них бородавки!

– Чушь собачья. Бородавки – вирусная инфекция, – отрезала Маруська, – передаются при рукопожатии.

– В конце концов, что тут происходит? – окончательно вышла из себя дама. – Собака у входа, на подоконнике кот, мыши…

– Крыса!

– Крыса, хомяки, ой, а это что?

– Йоркширская терьериха Жюли и пудель Черри, – безнадежно ответила я, понимая, что главному бухгалтеру придется в этой ситуации раскошелиться не на пятьдесят, а на сто, если не на двести долларов.

Очевидно, та же мысль пришла и в голову проверяющей, потому что она мечтательно сказала:

– А в туалете у вас нет ершиков для унитаза!

Тут дверь приоткрылась, и появилась Аллочка с Хучем на руках.

– У нас санэпидстанция! – рявкнула я.

Заместительница кивнула и, не отпуская мопса, убежала.

– Маня, – велела я, – неси кофе, печенье, коньяк. Аркадий, набери… э… простите, как вас зовут?

– Нинель Митрофановна, – с достоинством ответила дама.

– Ага, отлично, набери Нинель Митрофановне книжек на складе, скажи Лидочке: для санэпидстанции.

Дети мигом испарились.

– Милые у вас животные, – подобрела Нинель Митрофановна, – в особенности пуделек. Старый уже?

– Немолодой.

– А моя собака умерла, – вздохнула женщина, – все мечтаю новую завести, только какую? Маленькую хочется, ласковую.

– Мопса! – рявкнула Маня, появляясь на пороге с подносом. – Мусик, возьми кофе, я в академию опаздываю.

– Это ваша дочь? – спросила Нинель, жеманно пробуя напиток.

Я не успела ответить на этот вопрос, потому что в комнате материализовался Аркадий.

Мой сын очень хорош собой. При росте метр девяносто девять сантиметров он носит брюки сорок восьмого размера и пятидесятого пиджак. Глаза у Кеши светло-орехового оттенка, абсолютно кошачьи, волосы темно-каштановые, а на лице аристократическая бледность. Он всегда хорошо одет, модно причесан и ненавязчиво пахнет дорогим одеколоном. При этом, как у всякого адвоката, у него великолепно подвешен язык. Кешка не теряется ни при каких обстоятельствах и умеет заставить себя слушать, девушкам он нравится чрезвычайно: красивый, богатый, ласковый, просто принц. Впрочем, кое-кто из моих подруг со смехом говорит: