Короли Лероса - Александр Арсентьев

– Чего ты медлишь? ! Четверо отправили тебя за мной, так исполни свой долг! Или тебе мало тех страданий, что я перенес? Молю, сделай свое грязное дело!

Ничего не произошло… Кайл тяжело вздохнул и уставился в темноту. «Плевать… Рано или поздно ты все равно заберешь меня – выхода у тебя нет». При этой мысли губы молодого человека растянулись в злорадной усмешке – поставить страшную гостью в безвыходное положение приходилось на этом свете немногим!

Цепляться больше не за что… Мозг, казалось, уснул и не терзался более мыслями, приносящими одну лишь боль. Перед глазами, застилаемая разноцветными пятнами, проносилась вереница размытых образов из прошлой жизни. Все они, словно легкие облака под порывами ветра, не успевали оформиться во что-то конкретное. Так… причудливый калейдоскоп видений.

Внезапно в воспаленном воображении очень явственно всплыла картина, висевшая в покоях принца…

То было творение Мэйса Кеста – художника, гостившего во дворце Торнолов много лет назад. Многие считали этого человека сумасшедшим из-за его нестандартного поведения и образа мышления. Эктор привез его с собой из победоносного похода на Гандию. Видимо, молодой, свободолюбивый и эксцентричный человек очаровал могущественного короля.

Едва свита Эктора появилась на дворцовой площади, вперед вырвался бедно одетый всадник на рыжем коне. Встряхнув гривой белокурых волос, он воскликнул:

– Приветствую вас, жители славного Лероса! Я тот, кто привез вам победу!

Эти слова громким эхом отдались от высоких стен дворца в полнейшей тишине. Встречающие своего короля подданные были буквально ошеломлены наглостью этого заявления. Они в замешательстве уставились на усталого Эктора, который прятал ухмылку в густой бороде.

– Ничего не понимаю… Это новый шут его величества? – прошептала одна придворная дама на ухо другой.

По рядам собравшихся прокатился глухой ропот, в котором слышались нотки возмущения.

– Ну! – вновь воскликнул странный всадник и потянул за узду, поставив своего рыжего скакуна на дыбы. – Что же вы не славите вашего короля и его непобедимое войско? !

В этот момент семеро слуг вынесли вперед крупный сверток и, осторожно развернув его, явили придворным истинное чудо живописи. На огромном холсте с поразительным и страшным реализмом была изображена кульминация великой битвы с гандийцами во всех своих ужасающих и красочных подробностях. На несколько минут присутствующие словно побывали на поле боя. Вокруг раздавалось надрывное ржание раненых лошадей, свистели стрелы; звенела сталь, сверкающая на солнце. Стоны умирающих сливались с торжествующими криками победителей. А посреди этой ужасной вакханалии стоял Эктор в сияющих, залитых вражеской кровью доспехах. Правая рука с тяжелым мечом была поднята вверх, а левая держала отрубленную голову Дейдра – властителя Гандии.

Белокурый хулиган озорно сверкнул голубыми очами и, воздев руки, прошептал:

– Слава Эктору Торнолу… Слава великому королю…

Словно стая мелких зверьков, повинующихся шипению огромной змеи, толпа всколыхнулась и, управляемая движениями рук незнакомца, истошно завопила:

– Слава королю! Слава великому Эктору! !!

– Вот то-то! – улыбнулся молодой человек и, пришпорив коня, скрылся в толпе воинов.

Вот таким необычным образом появился при дворе этот неординарный и гениальный молодой человек. Придворные дамы были покорены его безупречными манерами, иногда, правда, граничащими с откровенной непристойностью. Мэйсу приписывали множество романов со светскими красавицами, доказательством чему послужили несколько дуэлей, из которых худощавый красавчик неизменно выходил победителем. Вскоре все смирились с его выходками и уже не обращали внимания на то, что Мэйсу вдруг приходила мысль чокнуться кубками на пиршестве с королем, для чего он шагал до трона прямо по длинному столу, уставленному яствами. Привлекательная внешность, незаурядные ораторские способности, шикарная улыбка и тонкая дипломатичность этого гения в мгновение ока могли локализовать любой конфликт.

За право повесить его живописные шедевры на своей стене придворные едва ли не дрались на дуэлях. Благо картины он писал часто и с большим удовольствием. Что и говорить, учитывая свободу нравов и небывалую степень раскрепощенности Мэйса, сюжеты его полотен зачастую заходили далеко за грань общепринятой морали. На некоторых картинах полусумасшедший художник изображал такие пейзажи, что не привиделись бы и завсегдатаям городских курилен, где полулегально продавались дурманящие травяные смеси. Он никогда и никому не говорил о том, откуда был родом, отшучиваясь:

– Я, как воздух, которым вы дышите, берусь ниоткуда и исчезаю в никуда!

Как-то раз за ужином в семейном кругу Эктор признался своим близким:

– Я и сам не понимаю, откуда вдруг взялся этот очаровательный пройдоха. Вваливается под вечер в мой шатер с бутылью вина и развязно произносит: «А не испить ли нам по бокалу-другому, мой король? » Я уж было – за меч, а он: «Так и знал, что вы подыграете мне! » И за то время, пока мы распивали бутыль, я буквально влюбился в него, словно в шаловливого младшего брата!

Мэйс Кест, несмотря на свою открытость и дружелюбие в общении, вел довольно загадочный образ жизни. Его видели на дворцовых балах, где он выступал в роли образованного великосветского льва, заводил беседу с любым и знал буквально обо всем. Несмотря на это, он также был завсегдатаем местных кабаков и борделей, где слыл шумным пьяницей, скандалистом и развратником. Иногда Мэйс вдруг внезапно пропадал, и даже вездесущие ищейки Эктора не могли его отыскать. А затем так же внезапно появлялся с кучей диковинных подарков для всех, кто тосковал по его обществу.

В тот роковой день, когда злосчастный жеребец ударил копытом Кайла в поясницу, после осмотра целителей и посещения убитых горем родственников в покои принца заглянул Мэйс.

– Как вы себя чувствуете, мой юный принц? – участливо спросил посетитель.

Кайл отвернулся к стене, пряча брызнувшие из глаз слезы, и промолчал, считая вопрос обидным и неуместным.

– Да, малыш, – вздохнул Мэйс. – Жизнь подчас приносит нам весьма неприятные сюрпризы. Нужно научиться принимать их с благодарностью и извлекать из них пользу!

– С благодарностью? ! – уже не стесняясь своих слез, принц обернулся к художнику. – Я больше не смогу ходить!

– Дел-то! – воскликнул Мэйс. – Малыш, это всего лишь ноги…

Он присел на край кровати принца и с ласковой улыбкой взглянул на оторопевшего от таких слов Кайла.

– Всего лишь ноги? – с угрозой произнес наследник престола и сжал кулаки. – Что ты можешь знать об этом – здоровый, полный сил и талантов человек?

– Пойми, – безоблачные голубые глаза пронзили своим взглядом принца, – ни обездвиженные ноги, ни опущенные в отчаянии руки не смогут остановить то, что у тебя здесь и здесь! – Мэйс коснулся пальцем лба и груди Кайла. – Ты такой, каким ты себя ощущаешь. Вдобавок ты… – художник внимательно посмотрел в глаза Кайла, – …ты – особенный, не как все они, – он мотнул головой куда-то в сторону.

– В каком смысле? – вытаращил глаза принц на человека с репутацией сумасшедшего.

– В прямом, – спокойно ответил Мэйс. – Придет день, и ты посмеешься над глубокой скорбью, охватившей тебя сегодня. Частично лишив тебя движения, Судьба дает тебе шанс раскрыть все то, что ты тщательно прятал у себя глубоко внутри. Прислушайся к своему сердцу, мой юный принц. Далеко не сразу, но ЭТО придет…