Практическая психология. Книга 2. Герцог - Ирина Успенская

– Доброе утро, Литина! – Виктория стремительно прошла через комнату и распахнула окно, впуская в помещение теплый воздух, пахнущий выпечкой и травами. – Я пришел тебя поздравить!

Она села на кровать и улыбнулась. Литина выглядела замученной, похудевшей и очень несчастной. Рядом с кроватью стояло ведро, прикрытое крышкой.

– Доброе утро, кир Алан. Простите, что не встретила вас. Я очень переживала, но меня так тошнит, – несчастным голосом произнесла женщина.

– Это утренний токсикоз, – с умным видом заявил конт. – Он пройдет. Пей натощак кислую воду. А теперь быстро поднимайся и одевайся. Нас ждет масса дел. Завтра твоя свадьба, и я хочу, чтобы это была самая лучшая свадьба на фронтире!

Литина растерянно смотрела на конта с неуверенной легкой улыбкой.

– А мне можно вставать?

– Литина! Ты здоровая крепкая женщина, и если хочешь родить такого же крепкого и здорового малыша, тебе нужно двигаться! Не менее двух часов в день ты должна ходить по улице. Забудь о булочках, пирожках и сладостях. Ежедневно съедай по чашке творога, пей молоко, ешь нежирное мясо и много овощей и фруктов. И ходи, ходи, ходи! Ты ведь не хочешь, чтобы случилось несчастье?

– Откуда вы все это знаете? – воскликнула женщина. – А еще говорят, что вы вчера с игушем разрезали рабыне живот и достали живого ребенка! Алан, откуда у вас эти знания?

– О! – прищурился конт, вспоминая все три беременности Виктории. – Просто поверь мне, я очень много знаю о беременных женщинах. Но живот резал Иверт! Я просто рядом постоял! – на всякий случай тут же уточнил он.

С этими словами мужчина чмокнул баронессу в макушку и вышел из комнаты. Литина услышала в коридоре его зычный голос, раздающий приказы, и в очередной раз пожалела, что слишком поздно кир Алан стал таким… таким… привлекательным.

Виктория, раздавая на ходу указания, быстро шла через двор. Во-первых, сказать Райке, чтобы готовила праздничный обед. Во-вторых, оправить детей за цветами, в-третьих…

– Светика, немедленно пошли к кирене Литине горничную, пусть поможет ей одеться и уберет в комнате. И отправь к ней модистку! Скажи, я хочу, чтобы завтра она была в цветах Валлидов. Берт!

– Я здесь, кир Алан. – Слуга бежал от кухни, дожевывая на ходу пирожок.

– Я буду в кабинете. Пригласи ко мне морского капитана и скажи Райке, чтобы подала перекусить. – Дождавшись кивка Берта, конт продолжил. – А затем я хочу переговорить с Рэем, Ивертом и десятником маркиза. И еще, Берт… – Алан на мгновение запнулся. – Надо как-то сообщить твоей сестре, что Нанни больше нет. Напиши письмо, я передам его морем с храмовой почтой. Только лишнего не пиши.

– Чупачурик расстроится, – тихо произнес Берт.

– Кто? – Конт резко повернулся к Берту и ухватил его за рубашку на груди, словно боялся, что парень сбежит. – Как ты сказал?

– Чупачурик, – испуганно повторил слуга. – Я так называл сестру, когда был маленьким.

– Кто еще об этом знает? – Конт отпустил Берта.

– Никто больше, кир Алан, – затряс головой Берт. – Ирием клянусь, – он осенил себя кругом. – Ваш отец знал, я, Нанни и Чупка. Мне тогда всего три года было!

– Никто этого не должен знать. Никто! Из-за этого Нанни умерла! Ты меня понял, Берт? – в голосе конта зазвучала сталь. Слуга серьезно кивнул.

– Я никому не скажу, господин.

– Завтра после свадьбы возьмешь людей и поедешь откапывать пещеру, которую показал Иверт. Спроси Семона, может быть он захочет поехать с тобой. И возьми охрану! – последние указания конт давал уже на ходу, стремительно шагая в сторону пристройки.

Так вот что ты хотела сказать, Нанни, на кого намекнуть. Теперь Виктория знала, где нужно искать корону. Осталось лишь решить, а нужна ли она ей? Женщине из другого времени, опальному незаконнорожденному сыну последнего короля.

– Бешеный Алан, я никогда не видел ваших городов. Поэтому в столицу я еду с тобой! – раздался сзади голос Иверта.

– Все знаешь? – не оборачиваясь, спросил конт. – Откуда?

– Подслушал твой разговор с женщиной Нанни, когда возвращались от моего отца, – белозубо улыбнулся Иверт. – А потом услышал твой рассказ лесной женщине.

Это друиде? Как умудрился? И стоит ли ему доверять?

– Я не выдам, верь мне, – серьезно сказал Иверт.

– Думаешь, стоит попытаться?

– Не знаю. Это твой путь. Но мне кажется, ты достоин, Бешеный Алан.

– Спасибо.

Еще бы знать, как этот путь пройти.

– Умеешь ты, конт, всех озадачить, – послышался издали голос ворожеи. Женщина шла к ним, прижимая к груди кувшин, над которым вился парок. – Еще рыску назад Кровь была похожа на сонное царство, а теперь словно растревоженный улей.

– Как наша роженица? – улыбнулся Алан.

– Спит. Я ее травами пою от воспаления кишок. Жар у нее. Если в ближайшие пять дней не помрет, то жить будет. А младенчик здоров. Имя ему дать надо, а то не за кого свечи в храме поставить.

– Пусть Иверт дает, это его идея была «про лошадей», – передразнил конт игуша и передернул плечами, вспомнив их ночное «приключение».

– А я согласен, – не стал кочевряжиться горец. – Веди меня, женщина.

Глядя в спину гордо удаляющегося под ручку с друидой Иверта, Виктория прислушалась к своим эмоциям. Теплое чувство, которое вызывал у нее игуш, никуда не исчезло, просто оно трансформировалось в немного грустное, нежное воспоминание. Как несбывшаяся мечта, которую ты перерос. Где-то в глубине души тихонько, с сожалением вздохнула женщина. Хватит сожалеть о невозможном! Нужно работать! В кабинете ждет капитан судна, который представился просто – Кэп, и еще в первую их встречу заявил, что он человек простой, этикету не обучен, и если конту это не нравится, то пусть другого капитана себе ищет. Конту такая прямота понравилась, и Кэп принял командование над «Шустриком».

– Кир Алан, я тут вам подарок от брата Искореняющего привез. Он сказал, что вы очень любите такие подарки. Что вы их коллек… колицио… калицуни! Пробка в пробой тому, кто придумал это слово! Что вы их собираете, короче!