Трон из костей дракона. Том 1 - Тэд Уильямс

Наконец Рейчел выпустила его руку, и Саймон мрачно тащился за командиршей горничных, точно прутик, застрявший в подоле ее платья. Его нашли, жук сбежал, день был безнадежно испорчен.

– Что я должен делать, Рейчел? – недовольно пробормотал он. – Помогать на кухне?

Рейчел презрительно фыркнула и заковыляла дальше – барсук в переднике. Саймон с тоской посмотрел назад, на деревья и сад, где мог найти убежище. Шум их шагов смешивался и торжественным эхом отражался от каменных стен длинных каменных коридоров.

Его вырастили горничные, однако все понимали, что он никогда не станет одним из них – даже если забыть о его принадлежности к мужскому полу, Саймону нельзя было доверить деликатную домашнюю работу – и им пришлось приложить немало сил, чтобы отыскать для него подходящее занятие. В огромном доме, а Хейхолт, несомненно, был величайшим, не могло быть места для лентяев. В конце концов его определили на кухню замка, но даже и здесь получалось у него не слишком хорошо. Другие поварята смеялись и подталкивали друг друга, когда Саймон, по локти в горячей воде, зажмурив глаза, погружался в мечтания – пытался постичь тайну полета птиц или спасал прекрасных дев от воображаемых чудовищ, пока его скребок летал по стенам большого котла.

Легенда гласила, что сэр Флуирен, родственник знаменитого сэра Камариса из Наббана, в юности пришел в Хейхолт, чтобы стать рыцарем, и, назвавшись другим именем из-за своей неслыханной скромности, целый год работал на этой кухне. Поварята постоянно его дразнили, во всяком случае, так говорилось в легенде, и называли «Красивые ручки», потому что тяжелая работа не могла изменить удивительную белизну его пальцев.

Саймону требовалось лишь взглянуть на свои потрескавшиеся ногти и розовые от горячей воды руки, чтобы понять, что он вовсе не осиротевший сын великого лорда, а самый обычный поваренок, который выметает пыль из углов, когда ему велят – и не более того. Все знали, что, когда король Джон был лишь немногим старше Саймона, ему удалось убить Красного дракона. А Саймон сражался только с метлами и кастрюлями. Впрочем, какая разница: теперь он жил в другом, более спокойном мире, во многом благодаря старому королю. Никаких драконов, во всяком случае, живых, не обитало в темных бесконечных коридорах Хейхолта. Но Рейчел – часто мысленно повторял Саймон – с ее кислым выражением лица и ужасными, жестокими пальцами вполне могла их заменить.

Они вошли в приемную перед тронным залом, превратившуюся в эпицентр невероятной активности. Горничные носились от одной стены к другой, метались туда-сюда, точно мухи в бутылке. Рейчел встала, положив кулаки на бедра, оглядела свои владения и, если судить по улыбке, появившейся на тонких губах, осталась довольна.

Саймон прислонился к стене с гобеленами, радуясь, что на мгновение о нем забыли. Сгорбившись, чтобы оставаться незаметным, он принялся краем глаза наблюдать за новой горничной Хепзибой, пухлой кудрявой девушкой, чьи раскачивавшиеся при ходьбе бедра сразу привлекли внимание Саймона. Она прошла мимо с ведром плескавшейся воды, перехватила его взгляд и широко улыбнулась – очевидно, ее позабавило выражение лица Саймона. Он почувствовал, как огонь разгорается у него на шее и переходит на щеки – и ему пришлось отвернуться к потрепанному гобелену на стене.

Рейчел не упустила их обмен взглядами.

– Господь превратит тебя в осла, мальчишка, разве я не говорила, чтобы ты принимался за работу? Ну и чего ты ждешь?

– И что? Что мне делать? – закричал Саймон и с ужасом услышал серебристый смех Хепзибы, который донесся до него из коридора.

От расстройства он ущипнул себя за руку. Было больно.

– Возьми метлу и отправляйся в покои доктора. Этот человек живет как настоящий хомяк, но кто знает, куда захочет зайти король теперь, когда он встал с постели? – Судя по тону Рейчел, не вызывало сомнений, что она находит своеволие мужчин невыносимым – пусть оно и исходит от короля.

– Покои доктора Моргенеса? – спросил Саймон, впервые с того момента, как Рейчел нашла его в саду, настроение у него стало улучшаться. – Я немедленно туда отправляюсь! – Он схватил метлу и убежал.

Рейчел фыркнула, повернулась, чтобы еще раз оценить безупречную чистоту приемной, и на мгновение задумалась о том, что происходит за великолепной дверью тронного зала, потом безжалостно отбросила эту мысль – так она могла бы раздавить надоедливого комара. Направляя свои легионы хлопками ладоней и холодными взорами, Рейчел вывела их из приемной, чтобы они приступили к очередной отчаянной битве с ее заклятым врагом – беспорядком.

В зале за дверью висели пыльные знамена, ряд за рядом, вдоль стен: потускневший бестиарий фантастических животных – солнечно-золотой жеребец Клана Мердон, сияющий хохолок Зимородка, Сова и Бык, Единорог и Василиск, один следовал за другим, молчаливые, спящие существа. Даже легкий ветерок не тревожил изношенные ткани, а провисшая паутина была пустой и рваной.

Однако в тронном зале произошли некоторые изменения – что-то живое снова поселилось в окутанном тенями помещении. Кто-то тихонько напевал тонким голоском то ли мальчика, то ли глубокого старика.

В дальнем конце зала на стене между статуями Верховных королей Хейхолта висел гобелен с королевским гербом, Огненный дракон и Дерево. Мрачные малахитовые статуи, почетная стража из шести воинов, выстроившихся по бокам огромного тяжелого кресла с неровными, шишковатыми ручками, казалось, целиком высеченного из пожелтевшей слоновой кости, со спинкой, украшенной огромными змеиными черепами, усеянными бесчисленными зубами и глазами, подобными озерам мрака.

На кресле и возле него сидели двое. Тот, что поменьше, одетый в потрепанный шутовской наряд, пел; именно его голос звучал у подножия трона, слишком слабый, чтобы вызвать даже легкое эхо. Над ним склонился костлявый мужчина, примостившийся на самом краешке, похожий на постаревшего ястреба – усталая хромая хищная птица, прикованная к тусклым костям.

Ослабевший король, три года не поднимавшийся с постели, вернулся в свой пустой и покрывшийся пылью тронный зал. Он слушал, как поет маленький мужчина у его ног, и длинные, испещренные пятнами руки сжимали ручки огромного пожелтевшего трона.

Он был высоким человеком – когда-то даже очень высоким, но сейчас сгорбился, точно монах во время молитвы. Одеяние небесно-голубого цвета висело на нем точно на вешалке, лицо заросло бородой, как у Пророка Усириса. Поперек колен лежал меч, сиявший так ярко, словно его только что отполировали; голову короля украшала железная корона, инкрустированная множеством зеленых, точно море, изумрудов и опалов.