Год первый - Нора Робертс

– Точно. Значит, два раза ношенные.

– Я буду скучать по ним не меньше тебя.

Лана улыбнулась и порадовалась про себя, что даже в таких обстоятельствах они с Максом могут развеселить друг друга.

Он подхватил собранную ею сумку и открыл дверь.

– Нужно идти быстро. Будем двигаться на север, пока не найдем грузовик или внедорожник.

Вновь посерьезнев, Лана кивнула.

Они направились к лестнице, которая находилась в конце общего коридора. Дверь последней квартиры приоткрылась.

– Не ходите наружу.

– Не останавливайся, – велел Макс, когда девушка замедлила шаг.

В проем между створкой и косяком высунулась женщина по имени Мишель. Лана знала только, что соседка работала в рекламном отделе, недавно развелась и проматывала на вечеринках немаленькое семейное состояние.

Теперь же ее волосы висели грязными сосульками вокруг лица, шевелясь, словно от ветра. А по квартире за спиной женщины летали тарелки, стаканы, подушки и фотографии в рамках.

– Не ходите наружу, – повторила она. – На улицах царит смерть. – Затем Мишель безумно улыбнулась, помахав пальцами в воздухе. – Я не могу это контролировать! Просто не могу! Мы все сумасшедшие. Мы. Все. Сумасшедшие.

С диким хохотом она захлопнула дверь.

– Как думаешь, мы сумеем ей помочь? – спросила Лана Макса.

– Нужно идти, – ответил он, беря девушку за руку и подталкивая в сторону лестницы.

– Она такая же, как мы.

– Только вот некоторые не в состоянии справиться с проснувшимися способностями и сходят с ума, как эта женщина. Имеющая иммунитет к вирусу, но приговоренная к смерти. Такова нынешняя реальность, Лана. Не останавливайся.

Они молча спустились на три этажа и оказались в узком вестибюле.

Почтовые ящики щерились пустыми зевами, а оторванные дверцы казались дразнящими языками. Стены пестрели нецензурными надписями. В воздухе висел тяжелый запах застоявшейся мочи.

– Я не знала, что в здание кто-то сумел пробраться, – дрожащим голосом произнесла Лана.

– Вандалы испоганили весь первый этаж, – отозвался Макс. – Большинство жильцов уже давно унесли оттуда ноги. Не думаю, что в доме вообще осталось много людей.

Они шагнули за порог и очутились под яркими солнечными лучами и по-зимнему холодным ветром. До Ланы донеслись запахи дыма и гари, гнилой пищи и смерти.

Не останавливаясь, они торопливо шли через остатки прежней жизни. Весь их мир заключался в этом лабиринте улочек, магазинов и кафе. Теперь же здесь царили запустение и разрушение. На обезлюдевших дорогах громоздились брошенные или разбитые машины. В ужасной тишине шаги двух путников порождали оглушительное эхо.

Лана ощутила тоску по непрерывному шуму моторов, гудкам, голосам и другим звукам, которые сливались в симфонию этого города. Она скорбела по прежнему Нью-Йорку, оставляя за спиной его улицы.

– Макс, боже мой, в той машине остались тела.

– Некоторые люди были слишком больны, чтобы ехать в больницу, но все равно пытались. Каждый раз, как я выходил, таких несчастных становилось все больше. Нельзя останавливаться, любимая. Мы ничем не сумеем помочь.

– Но бросать их вот так тоже неправильно! Хотя что сейчас есть правильного? Даже если вакцину начнут распространять уже завтра… – Лана оборвала сама себя, услышав в молчании Макса ужасную правду, будто он высказал ее вслух. – Ты считаешь, что никакого лекарства не будет?

– Мне кажется, погибших гораздо больше, чем сообщают в новостях. И это еще не конец. Вряд ли ученые близки к созданию вакцины.

– Нельзя допускать такие мысли, Макс, нужно надеяться на лучшее…

Пока Лана говорила, перед ними из разбитой витрины магазина выпрыгнула девчонка не старше пятнадцати лет с набитым рюкзаком на спине.

Слова приветствия и ободрения так и не сорвались с языка Ланы, потому что незнакомка злобно ощерилась и выхватила нож.

– Бросайте пожитки, неудачники, и живо проваливайте. Может, тогда останетесь живы.

Лана отшатнулась, испытывая страх вперемешку с удивлением. Макс вышел вперед и заслонил ее.

– Сделай нам всем одолжение, – предложил он. – Разворачивайся и уходи.

Тощая девчонка с торчащими из-под шерстяной шапочки светлыми волосами со свистом разрезала ножом воздух.

– Твоя сучка уже не будет казаться миленькой с дырками по всему телу. Бросайте свои вещи, или пожалеете!

Когда девчонка сделала выпад, стараясь пырнуть ножом Макса, Лана инстинктивно вскинула руку, чувствуя, как в душе разрастается ужас.

Малолетняя грабительница отлетела на несколько футов назад, вопя от боли, и шлепнулась на тротуар, удивленно распахнув глаза. Это дало Максу время достать из кобуры пистолет.

– Держись от нас подальше. Убирайся отсюда!

– Так вы из этих, – с ненавистью процедила девчонка, глядя на Лану прищуренными глазами. – Уникумы. Это вы во всем виноваты. Мерзкие выродки. – Она сплюнула и убежала.

– Макс, как ты? ..

– Быстрее, убираемся отсюда. Она может привести приятелей.

Они сорвались на бег. Макс при этом не выпускал пистолет из рук.

– Что она имела в виду под…

– Позже. Смотри, там внедорожник.

Лана заметила серебристый джип с помятым бампером. И почти сразу наткнулась на распростертые тела. Макс убрал пистолет и схватил ее за руку, заставив бежать быстрее.

– Подожди, там погибшие… – Их кровь уже засохла.

– Не обращай внимания. – Макс уже открыл дверь машины, и тут тишину нарушил взревевший вдалеке двигатель. – Быстро, забирайся внутрь!

Лане пришлось пройти по луже крови и переступить через тела, чтобы неловко заползти в салон внедорожника. Резкий звук выстрела заставил девушку подпрыгнуть и скорчиться, пока Макс торопливо запрыгивал в машину и забрасывал их вещи на пустое заднее сиденье. Потом он вытянул руку по направлению к стартеру.

Из-за угла вылетел мотоцикл и помчался в их сторону. Позади водителя с развевающимися черно-красными волосами сидела неудачливая грабительница.

– Поймай Уникумов! – визжала она. – Убей их!

Вслед за ними из-за угла вывалилась группа людей. Четверо или пятеро мужчин бросились к внедорожнику, стреляя на бегу.

– Ну же, давай! – сквозь стиснутые зубы шипел Макс, на его лице выступил пот.

Лана закрыла глаза, думая о несбывшихся мечтах и том будущем, которое могло бы наступить, если бы все удалось. Что ж, они с возлюбленным хотя бы умрут вместе.