Собрание сочинений. Том 1. Полет в небеса - Даниил Хармс

Собрание сочинений. Том 1. Полет в небеса

Страница 11

        К нему уже со всей окрестности

        несли седеющих волчат

        Петроний встал под эти сосны

        Я лих и нет пощады вам —

        звучал его привет не сносный

        телега ехала к дровам.

        В ту пору выстрелом не тронут

        возница голову склонил

        Пусть живут себе тритоны

        он небеса о том молил.

        Его лошадка и тележка

        Стучала мимо дачных мест

        А легкоперое колешко

        высказывало свой протест.

        Не езжал бы ты мужик

        в этот сумрачный огород

        вон колено твое дрожит

        Ты сам дрожишь на оборот

        Ты убит в четыре места

        Под угрозой топора

        Кличет на ветру невеста

        Ей тоже умерать пора.

        Она завертывается в полотна

        и раз два три молчит как пень.

        Но тут вошел гусар болотный

        и промолчал он был слепень

        Потом вскочил на эту лошадь

        и уехал на бекрень.

        Ему вдогонку пуля выла

        он скакал закрыв глаза

        все завертелось и уплыло

        как муравей и стрекоза.

        Бежала лошадь очень быстро

        гусар качался на седле.

        Там в перемешку дождик прыскал

        избушка тухнула в селе

        их путь лежал немного криво

        уж понедельник не ступил

        – мне мешает эта грива

        казак нечайно говорил.

        Он был убит и уничтожен

        Потом в железный ящик вложен

        и как-то утричком весной

        был похоронен под сосной

        Прощай казак турецкий воин

        мы печалимся и воем

        нам эту смерть не пережить

        Тут под сосной казак лежит.

        ВСЁ

    19–20 октября 1926

17. «друг за другом шёл народ…»

        друг за другом шёл народ

        ужимки тая в лице звериные

        он шёл все прямо потом наоборот

        летели поля необозримые

        там где зелёный косогор

        река поворачивала круто

        был народ как пуля скор

        и невинен был как утро

        еще пройдя с полсотни вёрст

        кто то крикнул: «земля».

        кто то сразу вытянул перст

        но дальше итти было нельзя.

        уж над людьми колыхалась ночь

        проплывало миллион годин

        уж не шагом они а в скочь

        торапилися как один

        и ещё прошло 20 лет

        все умерли как по заказу

        < 1 ст. нрзб. >

        им с двух сторон по глазу

    3 ноября < 1926>

18. Ответ Н. З. и Е. В.

        мы спешим на этот зов

        эти стоны этих сов

        э< т> их отроков послушных

        в шлемах памятных и душных

        не сменяем колпака

        этой осенью пока

        на колпак остроконечный

        со звездою поперечной

        с пятилучною звездой

        с верхоконною ездой.

        и два воина глядели

        ждите нас в конце недели

        чай лишь утренний сольют

        мы приедем под салют.

    Д. Х.

    15 ноября < 1926>

19. Случай на железной дороге

        как-то бабушка махнула

        и сейчас же паровоз

        детям подал и сказал

        пейте кашу и сундук.

        утром дети шли назад.

        сели дети на забор

        и сказали: вороной

        поработый я не буду

        маша тоже не такая

        как хотите может быть

        мы залижем и писочек

        то что небо выразило.

        вылезайте на вогзал

        здраствуй здраствуй Грузия

        как нам выйти из неё

        мимо этого большого

        не забора. ах вы дети

        выростала палеандра

        и влетая на вагоны

        перемыла не того

        что налима с перепугу

        оградил семью волами

        вынул деньги из кармана

        деньги серые в лице

        Ну так вот. а дальше прели

        всё супа – сказала тетя

        всё чижи – ск< а> зал покойник

        даже тело опустилось

        и чирикало любезно

        но зато немного скучно

        и как будто бы назад

        дети слушали обедню

        надевая на плечо —

        мышка бегала в передник

        раздирая два плеча

        а грузинка на пороге

        все твертила. – а грузин

        перегнувшись под горою

        шарил пальцами в грязи.

    < 1926>

20. Пророк с Аничкиного моста

        Где скакуны поводья рвут

        согнув хребты мостами

        пророк дерзает вниз ко рву

        сойти прохладными устами.

        О непокорный! что же ты

        глядишь на взмыленную воду?

        Теребит буря твой хохол

        потом щеку облобызает.

Читать похожие на «Собрание сочинений. Том 1. Полет в небеса» книги

Добро пожаловать в мир Г.Ф. Лавкрафта! В нём вы окунётесь в атмосферу беспредельного ужаса перед неведомыми силами и почувствуете трепет прикосновения к сверхъестественному. Имя Говарда Филлипса Лавкрафта прогремело на весь мир, как эталон литературы ужаса. Фигура писателя окружена покровом домыслов, мифов и загадок. И действительно, чтобы создать свою вселенную, свой мир, разительно отличающийся от реального, надо было обладать неукротимой фантазией и смелостью безумца. При чтении его творений

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. В четвертом томе собраны его главные стиховедческие работы. Этот раздел его научного наследия заслуживает особого внимания, поскольку с именем Гаспарова связана значительная часть достижений русского стиховедения второй половины XX века. Предложенный здесь выбор статей не претендует на

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Во всех работах Гаспарова присутствуют строгость, воспитанная традицией классической филологии, точность, необходимая для стиховеда, и смелость обращения к самым разным направлениям науки. Статьи и монографии Гаспарова, посвященные русской поэзии, опираются на огромный материал его

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Гаспаров прежде всего знаменит своими античными штудиями, хотя сам он называл себя лишь «временно исполняющим обязанности филолога-классика в узком промежутке между теми, кто нас учил, и теми, кто пришел очень скоро после нас». Он также много занимался Средними веками и особенно много –

Гётеборг в ожидании ретроспективы Густава Беккера. Легендарный enfant terrible представит свои работы – живопись, что уже при жизни пообещала вечную славу своему создателю. Со всех афиш за городом наблюдает внимательный взор любимой натурщицы художника, жены его лучшего друга, Сесилии Берг. Она исчезла пятнадцать лет назад. Ускользнула, оставив мужа, двоих детей и вопросы, на которые её дочь Ракель теперь силится найти ответы. И кажется, ей удалось обнаружить подсказку, спрятанную между строк

Чудак и выдумщик, ни в чём ни на кого не похожий, Даниил Хармс так и остался в душе ребёнком, весёлым и озорным, сложным и противоречивым, забавным и абсурдным – таким же, как его стихи. А ещё стихи Хармса обладают удивительным свойством: они запоминаются сразу, сами собой. Не верите? Тогда открывайте скорее книжку!

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его исследований. В первый том включены работы Гаспарова по антиковедению, главным образом посвященные Древней Греции. Наряду с аналитическими статьями, составляющими основное содержание тома и объединенными в тематические группы по жанровому и хронологическому принципу, в издание входят предисловия и

Петербургский писатель Виктор Голявкин известен в первую очередь своими рассказами для детей – забавными, добрыми, ироничными. Однако Голявкин писал прозу и для взрослых, сохраняя при этом свой своеобразный лаконичный слог и неповторимый тонкий юмор. В большое собрание сочинений включены рассказы и повести для детей, рассказы для взрослых, а также автобиографический роман «Арфа и бокс».

Кто он, загадочный Даниил Хармс, – наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писан Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть – ничего подобного ни в России, ни

Кто он, загадочный Даниил Хармс, – наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писал Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть – ничего подобного ни в России, ни