Собрание сочинений. Том 1. Полет в небеса - Даниил Хармс

Собрание сочинений. Том 1. Полет в небеса

Страница 8

        прохожему серому

        едва показалися

        сначало до плечика

        румяного шарика

        а после до клетчатых

        штанишек ошпаривали

        мне сказали на? ушко

        что чудо явилося

        и царица Матушка

        сама удивилася:

        ах как же это милые?

        как же это можно?

        я шла себе мимо

        носила дрожжи

        вошёл барабанщик

        аршином в рост

        его раненная щека

        отвисала просто

        он не слышет музыки

        и нянин плач

        на нём штаны узкие

        и каленкоровый плащ

        простите пожалуйсто

        я покривил душой

        сердце сжалося

        я чужой

– входит барабанщик небольшого роста —

        ах как же это можно?

        я знал заранее

        – взял две ложи —

        – ВЫ ИЗРАНЕНЫ. —

        – ЗАНОВЕСЬ

        собака ногу поднимает

        ради си ради си

        солдат Евангелие понимает

        только в Сирии только в Сирии

        но даже в Сирию солдат не хочет

        плюет пропоица куда то

        и в Сирию бросает кочень

        где так умны Солдаты

        ему бы пеночки не слизывать

        ему бы всё: «руби да бей»

        да чтобы сёстры ходили с клизмами

        да чтобы было сто рублей

        солдат а солдат

        сколько тебе лет?

        где твоя полатка?

        и твой пистолет. —

        кну? чу в при? хвостень кобыле

        хоть бы куча

        хоть бы мох

        располуженной посуды

        не полю не лужу

        и в приподнятом бокале

        покажу тебе ужо? !

        Едет мама серафи? мом

        на ослице прямо в тыл

        покупает сарафаны

        и персидскую тафту

– солдат отворачивается и больше не хочет разговаривать —

        открылось дверце подкидное

        запрятало пятнашку

        сказало протопопу Ною:

        – позвольте пятку вашу —

        я не дам пятку

        шнельклопс

        дуй в ягоду

        шнельклопс

        разрешите вам не поверить

        я архимандрит

        а вы протопоп

        а то рассержусь

        и от самой Твери

        возьму да и проедусь по? полу

        он рас-стегивает мундир

        забикренивает папаху

        и садится на ковёр

        и свистит в четыре пальца:

        пью фюфю? лы на фуфу?

        еду мальчиком а Уфу

        щекати меня судак

        и под мы? шку и сюда

        и? хи блохи не хоши?

        пу? фы бо? же на матра? сс.

        за бородатым бегут сутуленькие

        в клети пугается коза

        а с неба разные свистульки

        картошкой сыпятся в глаза

        туды сюды

        да плеть хвоста

        да ты да я

        да пой нога

        считает пальцами до ста

        и слышет голос: «помогай»

        обернулся парусом

        лезет выше клироса

        до месяца не долез

        до города не дошёл

        обнимались старушки плакали

        замочили туфли лаковые

        со свечой читали Лермонтова

        влюбились в кого го то кавалера там

        на груди у него солнышко

        а сестра его совушка

        волоса его рыжие

        королеву прижили

        может кушать рябчика

        да и то только в тряпочке

        у него две шашки длинные

        на стене висят…

        Господи Помилуй

        свят свят свят

– черти испугались молитвы и ушли из Гефсиманского сада, тогда самый святой человек сказал: —

        здорово пить утрами молоко

        и выходить гулять часа так на четыре

        О человек! исполни сей закон

        и на тебя не вскочит чирий.

        ПОСЛУШАЙТЕ

        сегодня например

        какой то князь сказал своей любовнице:

        – иди и вырый мне могилу на Днепре

        и принеси листок смаковницы —

        Она пошла уже козалось в камыши

        Но видет (! ) князь (! ) за ней (! ) бежит (! )

        кида? ет сумрачный ноган

        к её растерзанным ногам

        прости-прости я нехороший

        раз 2 3 4 5 6 7ю…………………… (быстро)

        а сам тихонько зубы крошит

        как будто праведный совсем

        О человек! исполни сей закон

        и на тебя не вскочит чирий

        метай рубашками в загон —

        как говориться в притче:

        – плен духу твоему язычник

        и разуму закованная цепь —

– за кулисами говорят шёпотом, и публика с трепетом ловит бабочку. Несут изображение царя. Кто то фыркает в ладонь и говорит: блинчики. Его выводят —

        Выйди глупый человек

        и глупая лошадь

        на Серёже полаче

        и на Володе тоже

Читать похожие на «Собрание сочинений. Том 1. Полет в небеса» книги

Добро пожаловать в мир Г.Ф. Лавкрафта! В нём вы окунётесь в атмосферу беспредельного ужаса перед неведомыми силами и почувствуете трепет прикосновения к сверхъестественному. Имя Говарда Филлипса Лавкрафта прогремело на весь мир, как эталон литературы ужаса. Фигура писателя окружена покровом домыслов, мифов и загадок. И действительно, чтобы создать свою вселенную, свой мир, разительно отличающийся от реального, надо было обладать неукротимой фантазией и смелостью безумца. При чтении его творений

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. В четвертом томе собраны его главные стиховедческие работы. Этот раздел его научного наследия заслуживает особого внимания, поскольку с именем Гаспарова связана значительная часть достижений русского стиховедения второй половины XX века. Предложенный здесь выбор статей не претендует на

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Во всех работах Гаспарова присутствуют строгость, воспитанная традицией классической филологии, точность, необходимая для стиховеда, и смелость обращения к самым разным направлениям науки. Статьи и монографии Гаспарова, посвященные русской поэзии, опираются на огромный материал его

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Гаспаров прежде всего знаменит своими античными штудиями, хотя сам он называл себя лишь «временно исполняющим обязанности филолога-классика в узком промежутке между теми, кто нас учил, и теми, кто пришел очень скоро после нас». Он также много занимался Средними веками и особенно много –

Гётеборг в ожидании ретроспективы Густава Беккера. Легендарный enfant terrible представит свои работы – живопись, что уже при жизни пообещала вечную славу своему создателю. Со всех афиш за городом наблюдает внимательный взор любимой натурщицы художника, жены его лучшего друга, Сесилии Берг. Она исчезла пятнадцать лет назад. Ускользнула, оставив мужа, двоих детей и вопросы, на которые её дочь Ракель теперь силится найти ответы. И кажется, ей удалось обнаружить подсказку, спрятанную между строк

Чудак и выдумщик, ни в чём ни на кого не похожий, Даниил Хармс так и остался в душе ребёнком, весёлым и озорным, сложным и противоречивым, забавным и абсурдным – таким же, как его стихи. А ещё стихи Хармса обладают удивительным свойством: они запоминаются сразу, сами собой. Не верите? Тогда открывайте скорее книжку!

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его исследований. В первый том включены работы Гаспарова по антиковедению, главным образом посвященные Древней Греции. Наряду с аналитическими статьями, составляющими основное содержание тома и объединенными в тематические группы по жанровому и хронологическому принципу, в издание входят предисловия и

Петербургский писатель Виктор Голявкин известен в первую очередь своими рассказами для детей – забавными, добрыми, ироничными. Однако Голявкин писал прозу и для взрослых, сохраняя при этом свой своеобразный лаконичный слог и неповторимый тонкий юмор. В большое собрание сочинений включены рассказы и повести для детей, рассказы для взрослых, а также автобиографический роман «Арфа и бокс».

Кто он, загадочный Даниил Хармс, – наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писан Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть – ничего подобного ни в России, ни

Кто он, загадочный Даниил Хармс, – наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писал Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть – ничего подобного ни в России, ни