Бенефис мартовской кошки - Дарья Донцова

– Теперь позови Аркадия.

– Так он у Ольги! Все дела отложил и в Склиф бросился.

– Хорошо, сейчас ему позвоню.

– Не получится.

– Почему?

– Он со мной только что говорил, предупредил, чтобы мы не волновались, он останется в больнице на ночь, а в реанимации велят мобильный выключать, он там какие-то приборы замыкает.

Я отсоединилась и уставилась на мирно сопящего Хуча. Так, пришла беда – отворяй ворота. Зайка в больнице, Аркадий при ней, Александр Михайлович, ни о чем не подозревая, наслаждается свежим воздухом, а Машка вчера вечером, почти ночью, укатила вместе с теми, кто занимается в кружке при Ветеринарной академии, в Питер, на научно-практическую конференцию. Дети долго готовились к этому событию, клеили какие-то макеты, писали доклады… И что мне теперь делать? Где ночевать?

Пойти к Оксане нельзя. Если меня начнут искать, то первая, к кому придут, будет она. Отправиться в гостиницу? Во-первых, я с Хучиком. Не всякий отель пустит к себе женщину с собачкой, даже такой маленькой и умильной, как мопс. Во-вторых, милиция элементарно вычислит меня, ведь придется показывать портье паспорт. Впрочем, у меня довольно много друзей, так сказать, второй очереди. Мы поддерживаем хорошие отношения, но общаемся редко, попробую-ка обратиться к Ленке Глотовой.

– О, Дашка, – заверещала Ленка, едва заслышав мой голос, – сколько лет, сколько зим! Как делишки? Страшно хочется пообщаться, да все недосуг.

– Слышь, Лен, можно мы к тебе придем?

– Прямо сейчас?

– Ну да.

Ленка замялась, потом старательно изобразила радость:

– Конечно, сейчас быстро кексик приготовлю.

– Не суетись, я куплю торт.

– И то верно. А ты с кем? С Маней?

– Нет, со мной Хуч.

– Мопс? !

– Ну и что?

– Нет, ничего, конечно.

– Кстати, можно остаться у тебя на ночь?

– На ночь? – ужаснулась Ленка. – Но в моей квартире повернуться негде. Сама знаешь, только две крохотные комнатенки. В одной мама с Ксюхой, в другой мы с Володькой. Извини, у нас нет огромного дома.

Я повесила трубку. Между прочим, я сама прожила большую часть жизни в блочной «распашонке». Ленка по тем временам частенько оставалась у меня, ей неохота было ехать к матери, которая безостановочно пилила неразумную дочь. Вот она и ночевала в Медведково, да еще не одна, а с Костей, своим первым мужем, из-за которого ругалась с маменькой. Правда, потом они разошлись, Ленка выскочила за Володьку, но это уже неинтересно. Главное – я никогда ей не отказывала. Более того, Ленка и Костя, как молодожены, ночевали в маленькой комнате, на моем диване, а я ютилась на кухне, на полу, на матрасе, голова под столом, ноги у плиты.

Тяжело вздохнув, я набрала номер Наты Ромашиной. Послышались частые гудки, спустя пару секунд я повторила попытку и услышала тоненький голосок Натки:

– Да ну?

Я хотела было удивиться, отчего она так отвечает на звонок, но не успела, потому что прозвучала следующая фраза, сказанная другой женщиной:

– Вот тебе и ну. Полгода не разговаривали, а потом с бухты барахты звонит и собирается приехать с ночевкой, да не одна!

В ту же секунду я поняла, что Ната беседует с Ленкой Глотовой. Случается такое с владельцами мобильных телефонов довольно часто: пытаетесь соединиться с кем-нибудь и невольно влезаете в чужой диалог. В таком случае я немедленно вешаю трубку, но сегодня молча сидела на скамейке, прижимая к себе Хуча и слушая, как те, кого считала своими близкими подругами, перемывают мне кости.

– Ей башню капитально снесло, – ответила Ната, – живет в своем мире. Прикинь, что моей Люське на день рождения подарила?

– Ну? – жадно поинтересовалась Ленка.

– Духи приволокла. Вернее, набор, пузырек вонючий, браслетик и ожерелье, якобы из жемчуга. Хотя это я зря, жемчуг настоящий. Тут намедни по Тверской прошвырнулась, зашла в пару магазинчиков, увидела, сколько сей подарочек стоит, и чуть не скончалась. Лучше бы деньгами дала, Люська давно о музыкальном центре мечтает. За каким лядом четырнадцатилетней девке жемчуг с элитным парфюмом? Ва-аще головы никакой нет!

– Она свою дочурку с макушки до пяток брюликами обвесила, – влезла Ленка.

– Так ее Машка отвратительная толстуха, нос картошкой, глазки – щелочки, уши как ручки у кастрюли, – взвизгнула Ната, – ясное дело, надо же женихов приманивать, вот и старается. Да и что ей? Денег немерено, проблем никаких. Вон, видишь, от скуки с идиотским мопсом по людям таскается.

– Знаешь, – засвистела Ленка, – я люблю собак, но мопсы, ей-богу, такие уроды, а этот ее Хуч полный кретин, вечно жрет, морда в крошках, прямо с души воротит смотреть. А она его нацеловывает: «Ах, ах, Хучик, ах, ах, красавец».

– С другой стороны, – ехидно протянула Ната, – кого ей еще любить? Мужика-то нет!

– А полковник? Он теперь с ними живет.

– Да ты что, – воскликнула Ната, – разве не знаешь?

– Нет.

– Ну даешь, все уже и говорить давно на эту тему перестали, а ты не в курсе.

– Ну!

– Он любовник Ольги, близнецы от него. Вот приедешь в гости, приглядись, просто одно лицо.

– А Аркадий что?

– Ничего, он импотент!

Не в силах больше слушать весь этот бред, я зашвырнула трубку в сумку.

Да, действительно я подарила Люське набор от Шанель. Но за несколько дней до праздника Люся сама позвонила Машке и стала ныть: «Прикинь, какую штуку видела, с ожерельем».

Естественно, Манюня мигом помчалась в магазин и купила набор. У Машки развился комплекс, она чувствует себя виноватой из-за того, что намного богаче своих подруг, вот и пытается изо всех сил исправить несправедливость. К слову сказать, ни Сашка Хейфец, ни Ольга Чалова, ни Катя Иванова никогда не делают никаких намеков и страшно злятся, если Маня пытается купить всей компании билеты в кино, но кое-кто бессовестно пользуется Маруськиной добротой.

И потом, Манюня вовсе не толстая, у нее хорошенькая, свеженькая мордочка с большими голубыми глазами, роскошные белокурые волосы и аккуратный носик. Никаких бриллиантов у моей дочки нет, носит украшения, соответствующие возрасту: серебряные сережки и браслеты, бисерные фенечки, цепочки, кулончик из горного хрусталя. Может, это его Натка приняла за алмазный.