Камин для Снегурочки - Дарья Донцова

– Ой, простите, – залепетала я, прикрываясь одеялом.

– Не корчись, – неожиданно хмыкнул Свин, – нечего тебе прятать, никакими особыми прелестями не обладаешь. Ладно, можешь отдыхать!

Я страшно изумилась:

– Что?

– Спи спокойно, – продолжал Семен, – небось устала.

– Да, есть немного, – ответила я, немало пораженная приветливостью Свина.

– Ясное дело, – кивнул продюсер, – мы-то люди привычные. Нам в три ночи лечь, а в шесть утра встать плевое дело, но остальной народ мигом ломается. Даю тебе до двух часов дня время на реанимацию. Мы поедем к стилисту, имидж менять, потом домой притопаем и на съемки рванем.

– Куда? – переспросила я.

– Клип делать! – снова рявкнул Сеня. – Отсюда стартуем в четырнадцать ноль-ноль, ясно, клуша?

Я упала в подушку. Боже, какое счастье! Можно еще поспать. Скорей всего, в прошлой жизни я никогда не вылезала из-под одеяла раньше десяти утра. Глаза закрылись, я свернулась калачиком, теплая темнота стала заволакивать мозг, я пошевелилась и неожиданно удивилась тому, как ловко это у меня получилось. Внезапно дрема улетела прочь, я села на узком диване. В голове возникло смутное воспоминание.

Вот я лежу в комнате, вокруг темно, мое тело свернуто калачиком, я пытаюсь вытянуть ноги и не могу, что-то мешает… Вернее, кто-то, каменно-тяжелый, неподвижный. Мои ступни пытаются отодвинуть неподатливое тело. Вдруг оно чихает, спрыгивает на пол и, цокая когтями, уходит, сердито фыркая. Собака! В той жизни у меня был пес, он спал вместе с хозяйкой… Впрочем, почему собака? Вдруг это кошка? И вообще, может, это даже никакое не животное вовсе, а муж. Может, я имела супруга? Хотя нет, навряд ли мужчина, которого жена столкнула с супружеского ложа, уйдет, недовольно фыркая и стуча когтями по паркету. Значит, кошка или собака…

– Что сидишь с таким видом, словно выпала из самолета? – спросила Глафира, входя в комнату. – Суп, который ты вчера сварганила, гаже некуда. Я попробовала и выплюнула, похоже на бульон из старой тряпки. Хватит нежиться в постели, поднимай задницу и рысью в магазин, список и деньги на столе. Ну что ты на меня уставилась, а?

– У тебя на руке пятно, – быстро сказала я, стараясь скрыть растерянность. – Вот тут, чуть повыше локтя, чем-то измазалась.

– Да нет, – отмахнулась Глафира, – это меня вчера Костик, гитарист, сигаретой обжег. Стоял рядом в кулисе и попал случайно по руке.

– Наверное, больно?

– Ерунда, бывали в моей жизни и покруче неприятности. Слушай внимательно, – принялась раздавать указания Глафира, – сделаешь по-новому щавелевый суп, затем в моей комнате, на подоконнике, найдешь кучу писем и начнешь отвечать, текст стандартный, он есть в компьютере: «Дорогой, дорогая! Счастлива была получить письмо. Спасибо, люблю, целую, твоя Глафира». Вместо подписи печаткой хлопнешь, она там же валяется.

– Ты отвечаешь всем фанатам?

– Жалко их, – неожиданно сказала Глафира, – сама такая была, пока на эстраду не выползла.

– Извини, я не смогу выполнить поручение…

– С какой стати?

– Не умею пользоваться компом.

– Деревня, – скривилась Глафира, – ладно, потом научу.

Оставив после себя удушливый запах элитных духов, хозяйка унеслась. Я встала и побрела на кухню, оглядела сверкающую, похоже, почти никогда не используемую посуду и тяжело вздохнула. Уж не знаю, кем я была в прошлой жизни, имела ли собаку с кошкой или мужа, ходящего на четвереньках, но мне ясно одно: домашнее хозяйство никак не являлось моим хобби, иначе отчего сейчас при одном взгляде на сковородки меня охватила тоска?

Зевая, я взяла чайник. Прежде чем впрячься в работу, выпью кофейку. И тут зазвенел телефон.

– Глафира, – прочирикал голосок, – понимаю, что ты на меня злишься, но, ей-богу, я не виновата, так фишка легла…

– Я не…

– Дай договорю, не швыряй трубку!

– Но…

– Деньги могу отдать, прямо сейчас привезу, хочешь?

– Какие? – растерянно спросила я.

– Те, что ты дала в долг, – зачастила девушка, – конечно, много времени прошло, но мне просто не везло, а теперь я заработала. Спасибо, что ты не шумела, подождала.

– Я не Глафира!

– А кто? – осеклась невидимая собеседница.

– Ее домработница, Таня.

– А Глаша когда будет?

– Ну… в два, только она сразу потом уедет.

– Ага, скажи ей, что Алла звонила, хочет долг вернуть, – торопливо сообщила девица и отсоединилась.

Я осторожно положила трубку на стол. Однако Глафира странная девушка. Изображает из себя алкоголичку, а коньяк выливает в раковину… Ладно, это хоть как-то объяснимо, но она на людях корчит из себя звезду, растопыривает пальцы, а на самом деле является рабой Свина. Крикливая, наглая, капризная… Однако отвечает на письма фанатов, дает деньги в долг, а потом не поднимает шума, когда ей их вовремя не возвращают. И Глафира пожалела совершенно незнакомую женщину, стоявшую на шоссе, остановилась, привезла ее к себе. Все-таки в певице больше хорошего, чем плохого. Хотя она не преминула воспользоваться ситуацией и мигом предупредила, что не станет платить мне деньги! Ладно, хватит составлять психологический портрет хозяйки, надо топать за продуктами.

Ровно в четырнадцать ноль-ноль появился Свин и заорал:

– Дуй в машину!

– Глафира не поднимется пообедать?

– Засунь себе суп в… – меланхолично сообщил продюсер. – Шевелись! Не забудь все необходимое!

Я пошла за костюмами и ящиком с косметикой. Свин – жуткий, неисправимый грубиян.

Сев в машину, я ойкнула и сказала:

– А где Глафира?

Свин, устроившийся на переднем сиденье, заржал.

– Не узнаешь?

Брюнетка, сидевшая около меня, растянула в улыбке большие кроваво-красные губищи, поморгала карими глазами и чуть хрипловатым голосом протянула:

– Хай!

– Хай, – машинально ответила я и спросила: – А кого нужно узнавать?

– Митьку, – хрюкнул Свин и пихнул шофера в плечо.

– Вот же он, – недоумевала я, – и куда подевалась Глаша?

– Сногсшибательно, – резюмировал продюсер, – она около тебя сидит!

Я уставилась на брюнетку, та подмигнула мне.

– Это… ты? – вырвалось у меня. – Не может быть!