Птицы его жизни - Екатерина Вильмонт

– Знаете, Глаша, мы хотели пригласить к обеду еще и Игоря, но он сказал, что никак не может. Он ведь, кажется, был женат на вашей сестре? – спросила Людмила Арсеньевна.

– Да.

– И она увезла их дочку за границу?

– Да.

– А вы поддерживаете отношения с сестрой?

– Нет.

– Люда, ты задаешь бестактные вопросы!

– Ох, простите, я просто не думала… Извините, Глаша!

– Да ничего страшного, – улыбнулась я. – Мы с сестрой никогда не были особенно дружны. И прекрасно обходимся друг без друга.

– Да, к сожалению, близкие люди часто обходятся друг без друга… – грустно проговорила Людмила Арсеньевна.

Я поняла, что она имеет в виду сына.

Людмила Арсеньевна направилась на кухню. Я предложила ей помощь, но она категорически отказалась.

– Глаша, вы бывали в Марокко? – спросил вдруг Андрей Олегович.

– Нет. А что, мы поедем в Марокко? – загорелась я.

– Не исключено. Но не сейчас, а во второй половине сентября.

– О! Это же мечта!

– Вот и отлично! А пока в четверг мы летим в Брюссель на два дня и оттуда на сутки в Страсбург. В понедельник вы получите все распечатки, надо будет перевести…

– Переведу! Это же моя работа… А билетами и отелем тоже мне…

– Нет, это не ваша забота! У нас есть специальный человек…

Тут Людмила Арсеньевна внесла на подносе какой-то фантастически красивый маленький торт.

– Это вы сами готовили? – ахнула я.

– О, Люда у меня знатный кондитер! Только редко теперь меня балует…

– Да, Глашенька, я забыла поблагодарить вас за сумку! Восторг! Признайтесь, это вы надоумили моего мужа позвонить подруге? Сам он не сообразил бы…

– Признаюсь, я. Ну, сами подумайте, просит человек купить жене подарок…

– А почему вы решили купить именно сумку? Повторяю, я в полном восторге, но все же?

– Просто потому что сама обожаю хорошие сумки. Знаете, есть две вещи, которые я покупаю, что называется, по велению сердца – сумки и темные очки.

– Как это – по велению сердца?

– Вот хожу, ищу сумку, и вдруг сердце начинает биться быстрее, значит, моя сумка…

– Надо же, как интересно… Но ведь сердце наверняка выбирает самые дорогие?

– Не сказала бы… О боже, Людмила Арсеньевна, какой сказочный торт!

Торт и в самом деле таял во рту.

– А вы умеете готовить, Глаша?

– Умею, да, но вот печь – нет.

– Хотите, научу?

– Да нет, спасибо, пока не нужно…

– Почему это?

– Не для кого!

– Люда, девушке скоро некогда будет не то что торты испекать, а и дышать… Нам предстоит такой объем работы, столько поездок! На носу конгресс в Португалии. Переговоры в Швейцарии, в Малайзии, в Южной Африке, тут не до тортов! И не до романов…

– Девушкам всегда до романов! – улыбнулась Людмила Арсеньевна. – Тем более таким очаровательным девушкам.

Короче говоря, обед прошел, что называется, «в теплой дружественной обстановке». Меня приглашали еще заходить в гости. Видимо, мою кандидатуру утвердили!

Так началась новая страница моей жизни. На работе мне скучать не приходилось, обстановка в коллективе была вполне приятной, а поездки с шефом приносили массу впечатлений и удовольствий, несмотря на обычно очень плотный график. Можно даже сказать, что мы с академиком подружились. В поездках он был совсем другим, нежели на фирме. Куда мягче и спокойнее. И как-то за очередной кашей в аэропорту я ему об этом сказала.

– Это естественно, Глаша, вы умная интеллигентная девушка, у вас хорошая аура, а в коллективе нельзя быть мягким, а то сядут на голову. И потом, я не выношу некомпетентности. Это в нашем деле недопустимо. Глаша, скажите откровенно, почему вы одна? Это неправильно!

– Просто не встретила своего человека… По глупости выскочила замуж в девятнадцать лет и ничего из этого не вышло. И потом я последовательница Омара Хайяма. «Уж лучше одному, чем вместе с кем попало! » Так, кажется?

– Кажется, да, – улыбнулся он. – А вот Костя, наш сын, считал по-другому…

Он впервые заговорил о сыне.

– Связался с кошмарной девицей, мы воспротивились, и он ушел… Мы ужасно расстались! Примерно раз в год от него приходит открытка, мол, жив-здоров, искать меня не надо.

– Неужели все дело в девушке?

– Нет, это было, в сущности, предлогом, последней каплей… У него чудовищно трудный характер. Не терпел никакого диктата, ни в чем… Не слушал советов, жаждал какой-то абсолютной свободы, которой в цивилизованном обществе попросту быть не может. Впрочем, бог ему судья. Но нам так его не хватает… Людочка иногда плачет втихомолку…

– А вы не пробовали его искать? Ведь прошли годы… Он наверняка повзрослел, поумнел, понял что-то… Одно то, что он шлет вам открытки…

– Да ничего это не значит. Он их шлет, просто чтобы мы не вздумали его искать. Убежден в этом. Что ж, это его выбор… Я постоянно занят, мне недосуг предаваться печали и углубляться в свое отцовское разочарование, а вот Люда, когда вышла на пенсию… Я знаю, она даже пыталась найти его следы в соцсетях, но напрасно… Я объяснял ей, что человек, помешанный на свободе, не станет заниматься этой чепухой, которая, по сути, делает человека несвободным, категорически несвободным… Глаша, а вы?

– Что я?

– Как вы относитесь к соцсетям?

– Сугубо отрицательно.

– И вы не чувствуете себя одинокой без общения в соцсетях?

– Нет! Жизнь кажется мне очень интересной и без этих иллюзий…

– Умница, Глаша!

У него были очень печальные глаза. И я решила отвлечь его.

– А знаете, Андрей Олегович, что со мной случилось буквально за день до нашего с вами знакомства?

– Видимо, что-то хорошее, раз вы решили таким образом отвлечь меня от грустных мыслей? – улыбнулся он. – Ну, расскажите!

И я рассказала ему о встрече с Мирославом.

– Да, история! Как романтично! И этот человек даже не спросил ваш телефон?

– Нет, он просто спас меня, и все… Бескорыстно!