Легенда о трех мартышках - Дарья Донцова

– Отвратительно, – заявил полковник, – поэтому рассчитываю без эксцессов насладиться чаем вкупе со сливовым пирогом. Говорите, чего хотите, и оставьте меня в покое!

– Тебе нужен Дегтярев? – повернулась ко мне Мысина.

– Нет, – замотала я головой, – вернее, сейчас нет.

– Зачем тогда меня звали? – начал злиться полковник. – Орали: Александр Михайлович!

– Это не тебя, – засмеялась Галка.

Дегтярев покраснел.

– У нас завелся еще один Александр Михайлович?

– Точно! – подтвердила Мысина.

– Он здесь временно поживет, – быстро сказала я, – всего недельку.

Полковник закатил глаза, но удержался от комментариев, однако Мысина чутко уловила недовольство толстяка и зачастила:

– Никаких проблем не будет. Веселый, контактный, с чувством юмора, аппетит прекрасный, он очень аккуратный, вообще без недостатков! Сейчас вас познакомлю. Эй! Александр Михайлович! Сюда! Эй, фью, фью…

Вытянув губы трубочкой, Мысина засвистела, мне стало любопытно: как выглядит мужчина, которого подзывают таким оригинальным образом?

Сверху послышался быстрый дробный топот.

– Кто это скачет на втором этаже, в библиотеке? – задрал голову полковник.

– Увидишь, – загадочно ответила Галка и заорала еще отчаянней:

– Эгей! Александр Михайлович! Живо! Пст!

Дегтярев сделал было шаг по направлению к Галке и тут же побагровел, я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Топот переместился левее, стал приближаться, в конце концов на лестнице показалось маленькое бело-рыжее тельце, несущееся к нам со скоростью камня, выпущенного из пращи. Я попятилась и уперлась спиной в стену. Собака! Пес, размером меньше Хуча, но больше Жюли и, похоже, у него шестнадцать лап. Ни один из членов нашей стаи не способен передвигаться с такой безумной скоростью.

Внезапно собачка замерла.

– Дорогой, – пропела Галка, – иди сюда, познакомься!

Кобелек взвизгнул, подпрыгнул и кубарем скатился по ступенькам, по дороге он задел одну из напольных ваз, украшавших лестничную площадку. Она покачнулась, шлепнулась на бок и покатилась вниз. Песик добавил скорости и очутился у ног Дегтярева. Через секунду к домашним тапкам полковника добралась ваза и рассыпалась веером осколков.

– И-и-а-а, – визгливо заорала собачка, потом присела на задние лапы и взвилась в воздух.

Я много лет общаюсь с животными и считаю себя почти ветеринаром. Конечно, оперировать под общим наркозом я никогда не возьмусь, но постричь когти, почистить уши, сделать укол, обработать рану, короче говоря, оказать первую помощь могу легко и хорошо знаю, на что способны собаки. В Ложкино часто привозят на передержку представителей самых разных пород. Был у нас спаниель, самозабвенно плавающий в пруду, алабай, без проблем спавший по несколько часов в сугробе, пудель, игравший в футбол лучше Бэкхема, но, поверьте, мне никогда в жизни не встречался пес, способный с места допрыгнуть до лица взрослого человека, облизать его, а потом, не приземляясь на пол, перелететь ко второму гомо сапиенс и повторить сладкий поцелуй.

Глава 8

– Это Александр Михайлович? – ошарашенно спросил Дегтярев, вытирая рукой щеку.

– Да, – кивнула Галка.

– Он собака? – отмерла я.

– Ну конечно, – пожала плечами Мысина, – кто ж еще?

Действительно, я задала глупый вопрос. Ну кого, кроме безумного пса, можно назвать Александром Михайловичем? Не взрослого ведь мужчину! «Александр Михайлович» – самая распространенная кличка для четвероногих.

– Милашка, – умилилась Галка и попыталась погладить без устали скачущего песика.

– Ты вроде говорила, что он спортсмен, – съязвила я.

– Чемпион, – гордо ответила Мысина.

– По шахматам? – вырвалось у меня.

Подруга засмеялась, потом ухватила пса за хвост:

– Эй, Александр Михайлович, сядь!

Дегтярев вздрогнул.

– Куда? На пол? Тут же нет стульев.

– Я собаке говорю, – заржала Мысина.

Полковник стал медленно наливаться краской.

– А можно это чудовище именовать по-другому?

– Как? – поинтересовалась Галка. – Его кличка Александр Михайлович!

– Черт побери, – не вынес полковник, – нельзя звать пса, как человека!

Галка заморгала.

– Почему?

– Это не принято! – взревел Дегтярев, шумно вздохнул и чуть тише добавил: – У кобелей не бывает отчества!

– У дворовых и тех, кто живет без документов, да. Но он! – Галка попыталась удержать отчаянно вертящееся, покрытое короткой шерстью тело. – Он назван в честь Александра Македонского, отец у нашего чемпиона был Михаил Пятый Феликс Австрийский-Варшавский из Литл-Хамера на Эльбе. Следовательно, сын – Александр Михайлович Феликс Австрийский-Варшавский из Литл-Хамера на Эльбе с московским клеймом!

– Жесть, – выронил приятель.

– И в отличие от тебя, – ополчилась Мысина на несчастного полковника, – он знает своих родственников до восемнадцатого колена! А ну, немедленно отвечай, как звали твою прабабушку?

– Понятия не имею, – растерялся Дегтярев, – даже не уверен, что она у меня была!

– Здорово, – подпрыгнула Мысина и вытащила из сумки небольшую книжечку. – Это родословная песика! Читаем! Прабабушка: Элиза Эдуардовна фон Рок из замка Бец Бон в Шотландской Виргинии с киевским клеймом! Ты можешь похвастаться родственницей из Шотландской Виргинии с киевским клеймом?

– Нет, – честно признался полковник.

– Вот и молчи, – фыркнула Галя.

– И в каком же виде спорта он чемпион? – спросила тихо стоявшая до сих пор Ирка.

– Предполагаю, что по фигурному катанию, – не утерпел приятель, – или по стрельбе из лука!

– Боже! – закатила глаза Мысина. – Вы невероятные люди!

Галка вновь залезла в сумку, вытащила оттуда довольно большую кожаную коробку и протянула мне.

– Смотри!

Я открыла крышку и увидела странные ярко-желтые зажимы.

– Заколки для галстуков? Зачем столько?

Мысина посмотрела на меня с превосходством.

– Чукча! Это ежедневные медали! Неужели никогда не видела?

– Если эти железки, как ты выразилась, ежедневные медали, значит, есть еще и праздничные знаки отличия? – предположил полковник.

Мысина повертела пальцем у виска:

– Вы беспросветная темнота! Разве военные таскают на мундирах ордена? У них есть такие разноцветные полосочки!

– Планки, – уточнил Дегтярев.

– Французы называют их «фруктовый салат», – я не упустила момента продемонстрировать глубину своих знаний.