Клетчатая зебра - Дарья Донцова

– Может, надо дать ей чуть больше свободы? – предположила я. – Ира, вероятно, бунтует против чрезмерной опеки. Даже взрослого человека обозлит постоянная охрана.

Подруга с шумом выдохнула.

– Дочка в последнее время несносна. Я даже обратилась к невропатологу, и он посоветовал для нее лекарство. Но Ирина отказалась его принимать, я подсыпаю порошок ей по утрам в кашу. Чувствую себя как леди Макбет! Огромное тебе спасибо за помощь. Сколько я должна за номер?

Я поморщилась.

– Прекрати!

– Надо бы подняться к ней, – без особой охоты протянула Вера. – Мы здесь без охраны. Вдруг что случится!

– А смысл? – отвергла я ее идею. – Меньше двух часов она не проспит. Номер заперт на ключ. Отдыхай спокойно. Никому твое сокровище не нужно.

– Полагаешь? – обрадовалась Вера. – У меня сегодня на редкость праздничное настроение. Даже Иркино хулиганство его не испортило.

– А помнишь, как сама надралась в кафе «Московское», отмечая окончание первого курса? – ехидно поинтересовалась я. – Ты тогда стала фирменными блинчиками в официанта швыряться. Спасибо, Ваня Марков все уладил, а не то бы сидеть тебе пятнадцать суток.

– Ой, правда… – захихикала Вера и схватилась за сумочку, в которой запищал мобильный. – Да, я. Слушаю, милый, добрый вечер, солнышко!

Голос Веры стал сладким, как рахат-лукум, щеки порозовели, глаза приобрели счастливое выражение. Искоса глянув на меня, подруга быстро отошла в сторону, явно желая продолжить беседу без лишних свидетелей. Я не могла прийти в себя от изумления. До сих пор у Веры не было от меня тайн. И с кем сейчас воркует Савельева, разом забывшая и об Ире, и обо мне, и о свадьбе Пестовой?

Глава 7

Примерно через полтора часа мы с Верушкой улизнули из ресторана и поднялись в номер. Иры на кровати не оказалось.

– Она ушла? – испугалась мать.

– Маловероятно, – успокоила я подругу. – Слышишь шум? Вода течет… Девочка слегка оклемалась и принимает душ.

Вера подбежала к двери в санузел и крикнула:

– Заинька, открой маме!

Я села в кресло и с наслаждением освободилась от шпилек. Когда мадам Помпадур, любовница одного из Людовиков, изобрела туфли на шпильках, она всего-то хотела казаться повыше ростом и совершенно не предполагала, что спустя пару сотен лет после ее кончины основная часть женщин планеты станет пользоваться шпильками и по вечерам испытывать неземное блаженство, меняя их на тапки.

– Дашута, – растерянно сказала Вера, – она не хочет выходить.

Мне пришлось встать и тоже стучать в створку, строго приговаривая:

– Ира! Сейчас же отопри!

Но девочка не отвечала. Вера принялась нервно ломать пальцы, я же прислушалась и поняла: вода шумит ровно, а если человек плещется под струей, звук должен быть прерывистым.

– Ей плохо! – испугалась Вера. – Надо срочно звать на помощь, пусть сломают дверь.

Я вынула из сумочки визитку, полученную от коридорного.

– Не паникуй. Вероятно, твоя пьяная доченька мирно спит на софе, которая стоит в ванной комнате. Сейчас решим проблему без шума и пыли. Алло, Илья? Не могли бы вы подняться в пятьсот третий номер?

Коридорный оказался ушлым пареньком. Он вытащил из кармана нечто, похожее на пластиковый футляр для зубных щеток, выудил оттуда изогнутую железку, всунул ее в щель между косяком и дверью, подергал пару раз, затем объявил:

– Опаньки! Открыто!

Я быстро сунула парню купюру.

– Ириша! – закричала Вера и бросилась к дочери, скрючившейся на полу.

Я последовала за Верой, присела на корточки возле Иры и вздрогнула. Широко открытые глаза девочки смотрели в потолок, нижняя челюсть слегка отвисла, лицо приобрело восковой оттенок. Из унитаза отвратительно пахло, похоже, младшую Савельеву сильно рвало.

– Что с ней? – прошептала Вера.

– Сейчас позову доктора, – ответила я, вытесняя подругу из ванной комнаты.

Спустя некоторое время в номере скопилось много народа. Главный администратор отеля бегал между Мишей Стрельцовым, заместителем Дегтярева, которому я позвонила, поняв, насколько плохо дело, экспертом Алиной Хоменко, заполнявшей пробирки образцами, взятыми из унитаза, и врачом, который делал укол Верушке.

– Господа, умоляю вас, не поднимайте шума, – стонал работник гостиницы, – в ресторане свадьба, там море журналистов, в конференц-зале церемония «Любовь года», и у них прессы в избытке, а в холле дежурит с десяток папарацци, к нам сегодня поселяется звезда из Голливуда. Прошу, давайте тихонечко, без крика! Боже, ну почему именно в мое дежурство случился форс-мажор? Отчего я такой несчастный?

Мне захотелось треснуть идиота стулом, но тут Вера вдруг резко села.

– Где Ира?

Врач попытался уложить Савельеву, но она не подчинилась и повторила:

– Где Ирочка?

– Ее увезли в больницу, – быстро ответила я.

– Она выздоровеет? – не успокаивалась подруга.

Доктор предостерегающе кашлянул, я хотела соврать, но не сумела, на помощь пришел Мишка:

– Медики попытаются сделать все возможное. Позвоните мужу, пусть он немедленно сюда прибудет.

Вера сгорбилась.

– Дашута, набери Андрюшу. Скажи, что Иру увезли в клинику, а причину заболевания ты не знаешь.

Я кивнула.

– Мне придется воспользоваться твоим мобильным, в моем батарейка села.

– Он в сумке, – прошептала подруга.

Я пошарила в небольшом мешочке из замши, вынула дорогущий сотовый и вызвала Андрея.

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – объявил мелодичный женский голос.

Я повторила попытку – тот же результат.

Ничего странного в том, что Андрей отключил телефон, не было. Занимаясь с больным, массажист всегда «отрубает» сотовый. Вера сегодня упомянула, что муж находится на Кипре. Савельев, несмотря на свои немалые заработки, очень хозяйственный человек. Поймите меня правильно: не жадный, а благоразумный. Андрюше не нравится, когда деньги улетают на ветер, он маниакально выключает в квартире за всеми свет, выговаривает дочери, когда та выбрасывает бутылку с остатками геля для мытья, и тяжело вздыхает, глядя на засохший кусок сыра в холодильнике. Андрей не станет держать за границей постоянно включенный телефон, он будет им пользоваться раз в день, позвонит домой и снова отсоединится от сети.