Особняк на Трэдд-стрит - Карен Уайт

Джек подался вперед, и я обратила внимание, что его глаза того же цвета, что и его рубашка.

– И ваша специальность – это исторические дома, – спокойно произнес он. – Но, судя по тому, что я знаю о вас, вы предпочитаете жить в новеньком кондоминиуме с белыми стенами и гостиничной мебелью. Это как-то связано с домом вашей матери?

Я отодвинула стул и подала знак официанту.

– Полагаю, мы закончили.

Я привстала, но Джек взял меня за руку, вновь заставляя сесть.

– Извините. Просто этот вопрос не дает мне покоя. У меня такое чувство, что это как-то связано с вашей матерью. Вчера я обратил внимание на то, как вы отреагировали, когда ваш отец сказал, что она звонила. Готов поспорить, что вы не перезвонили ей.

Я открыла было рот, чтобы сказать ему, что это не его дело, как вдруг почувствовала в затылке знакомое покалывание. Бросив взгляд через плечо Джека, я увидела стройную молодую женщину. Полными печали и мольбы глазами она смотрела на Джека, затем резко повернула голову ко мне.

У нее были темные круги под глазами и ввалившиеся щеки, как будто она была больна. Но ее глаза были как будто подсвечены изнутри, и у меня сложилось четкое впечатление, что этот свет как-то связан с Джеком.

– Что такое? – спросил он.

В следующий миг женщина начала таять, словно дым от погашенной свечи; я повернулась к Джеку.

– Кто-то из ваших близких… болен?

Он странно посмотрел на меня.

– Нет. Я ничего не знаю об этом. Почему вы спрашиваете?

– Молодая женщина. Стройная. Светловолосая. Это описание ничего вам не говорит?

– Это описание может говорить о ком угодно, но никто из тех, кого я знаю, не болен.

Его тон был почти игривым, вернее, наигранным.

По моему уху скользнул легкий вздох, а она окончательно исчезла.

– Ничего. Забудьте. – Я встала. – Пойдемте. Мне давно пора спать.

Вытащив из бумажника несколько банкнот, Джек положил их на стол и последовал за мной из ресторана.

Мы молча проехали небольшое расстояние до Трэдд-стрит, слушая пляжную музыку, которая всегда напоминала мне о лете. Остановив машину перед домом, Джек пошел к багажнику, чтобы вытащить мои чемоданы. Я открыла ему калитку, а затем ведущую на веранду дверь и остановилась как вкопанная. Входная дверь была распахнута настежь, и, когда я шагнула внутрь, под подошвой моих сандалий раздался хруст стекла.

Первая мысль была о том, во что мне обойдется заменить чертово окно от Тиффани. Но затем я вспомнила, что не только убедилась в том, что дверь закрыта, но и заперла ее снаружи на ключ.

Джек со стуком поставил чемоданы рядом со мной.

– У вас в сумочке есть мобильник? – шепотом спросил он.

Я кивнула.

– Перейдите к краю веранды, чтобы тот, кто выбежит из дома, вас не заметил, а потом позвоните в полицию. Я же пойду проверю, по-прежнему ли этот сукин сын внутри.

– Нет! – Я схватила Джека за руку. – Это может быть опасно.

В ответ он лишь одарил меня улыбкой. И должна признать, что, хотя я и стояла в темноте на битом стекле, улыбка эта возымела действие.

– Ваша забота льстит мне, Мелли. Но, смею предположить, вы еще не погуглили, кто я такой, иначе вы не беспокоились бы о моей персоне. Не волнуйтесь, я справлюсь.

Прежде чем я успела сказать ему, чтобы он не называл меня Мелли и что мне даже не приходило в голову его гуглить, Джек проскользнул внутрь. Впрочем, про Гугл я солгала бы: я пыталась, но мой компьютер завис, повторить же попытку я не успела, потому что должна была торопиться на встречу с клиентом. И все же…

Я перешла в тень на противоположной стороне веранды и открыла свой телефон-раскладушку. Прислонившись спиной к стене дома, я вдыхала южную ночь, наполненную ароматом жасмина и гардений, и вскоре поймала себя на том, что вновь слышу ритмичный скрип веревки о сук старого дуба. Я крепко зажмурилась, чтобы ничего не видеть и не слышать, и спокойно заговорила в телефон.

Глава 7

Пересекая мост через реку Купер, я заморгала от играющих на воде солнечных бликов. Мы проговорили с полицией до двух часов утра, и к тому времени, когда я, наконец, уснула, уже пора было просыпаться. К счастью, из дома ничего не украли – или к сожалению, я еще не решила, – что сбило с толку не только полицию, но и нас с Джеком. Разбитое стекло оказалось не окном от Тиффани, а пивной бутылкой, которую кто-то разбил о закрытую дверь.

Но самое странное заключалось в другом: дверь была широко распахнута без каких-либо признаков взлома и того, что кто-то входил в дом. Как будто потенциальный вандал и/или взломщик испугался того, кто открыл дверь. Несмотря на многочисленные косые взгляды Джека в мою сторону, я предпочла не размышлять о том, что это могло быть.

Мои глаза были красными и чесались, как будто полные песка. Мне было искренне жаль клиентов, с которыми у меня в этот день были назначены встречи, но я попытаюсь взбодриться, заказав у Рут еще одну порцию эспрессо.

Это, по крайней мере, поможет мне дожить до одиннадцати часов, до встречи с Чэдом Араси. Чэд – человек неприхотливый и вряд ли заметит, если я, не закончив предложения, начну клевать носом. Я пока еще не придумала, как его познакомить с Софи. Если честно, не уверена, что Софи заслужила знакомство с ним.

Сексуальная неудовлетворенность, которую я ношу, словно пояс целомудрия. Это надо же такое ляпнуть! Что-то подсказывало мне: Джек Тренхольм использует этот ее перл против меня еще не один раз. Тогда почему эта мысль вызвала у меня улыбку?

Припарковав машину в обычном месте, я направилась в заведение Рут. Как обычно, стоило мне открыть дверь, как тренькнул колокольчик.

– Обычный набор, Рут, но с небольшими изменениями.

Рут поставила мясистые локти на стеклянную витрину.

– Слышу благую весть, мисс Мелани. Может, вам приготовить яичницу с колбасой? Доставили сегодня утром специально для вас.