Вдоль белой полосы - Яна Перепечина

Однако всё равно уйти из этой школы ей хотелось почти нестерпимо. В то время как раз начали появляться разномастные лицеи и гимназии. И мама Агаты задалась целью перевести дочь в учебное заведение получше. Но всё никак не складывалось: то ездить нужно было уж очень далеко, то вступительные экзамены уже закончились.

Как-то в марте в их квартире раздался звонок. Мама сняла трубку и заулыбалась. Звонила тётя Дина, с чьей дочкой Верой Агата нежно и преданно дружила с яслей до окончания детского сада. Потом их семьи получили новые квартиры в разных районах, и девочки оказались оторванными друг от друга, хотя и регулярно перезванивались, а иногда и встречались.

Положив трубку, мама сообщила:

– Вера собирается поступать в одну хорошую школу. И тётя Дина предлагает тебе присоединиться к ней. Как раз школа на полпути от нас к ним. Если получится, будете вместе учиться.

Агата обрадованно согласилась попробовать.

Все три экзамена назначены были на ближайшую субботу. Бабушка Веры съездила в школу и по телефону продиктовала Агате длиннющий список литературы, которую было необходимо прочесть. И все оставшиеся дни Агата читала везде: в школе на переменах, в транспорте, в перерывах между уроками на танцах, стараясь подготовиться как можно лучше.

Первым экзаменом была литература. Агата с Верой в коридоре стояли среди остальных поступающих и по разговорам поняли, что почти все они ученики этой школы и хорошо знают экзаменаторов.

– А вы, девчонки, не наши, я смотрю? – обратилась к ним высокая худенькая девушка.

– Нет.

– И на что вы рассчитываете тогда? – изумилась та. – Даже мы Малюту боимся. А уж вам и вовсе ловить нечего. Она терпеть не может пришлых.

– Малюту? Пришлых? – не поняли Агата с Верой.

– Ну да. Малюта – это Малютина Зинаида Осиповна. Она у нас завкафедрой литературы. Зверь просто, а не училка. Зато наши все после её муштры элементарно литературу в вузы сдают безо всяких репетиторов. А пришлые – это те, кто со стороны поступает. Мы-то свои. Она нас всех знает, понимает, кто на что способен. Экзамены в нашем случае – это так, формальность. Чтобы не расслаблялись. А вот вам я не завидую. От неё не знаешь, чего ожидать. В прошлом году на экзамене она у всех спрашивала, на каком инструменте играет в «Горе от ума» Молчалин… Ты вот знаешь?

– На флейте, – вспомнила Агата.

– Ну ты даёшь! – восхитилась девушка. – Тогда, может, и сдашь. Хотя вдруг повезёт ещё, и ты не к ней попадёшь…

В этот момент дверь ближайшего кабинета распахнулась, и молодая женщина позвала:

– Князева!

– Спасибо за предупреждение, – кивнула Агата их с Верой собеседнице и шагнула к кабинету.

– О! Ну всё! – шепнула ей в ухо высокая девушка. – Не повезло. Ты прямо к тигру в пасть. В этом кабинете сама Малюта экзамен и принимает. Ты это… не очень расстраивайся. Дело не в тебе, а в ней. Это не ты тупая, а она зверюга…

Последние слова Агата услышала, уже подходя к кабинету и чувствуя локтем подбадривающее пожатие верной подруги. Страшно было так, что даже сердце замирало и хотелось убежать. Но Агата была твёрдо убеждена, что лучше жалеть о сделанном, шагнула в дверной проём и внешне спокойно сказала:

– Здравствуйте!

Малюта оказалась маленькой глазастой женщиной со смешной растрёпанной шевелюрой. Времени на подготовку она Агате почти не дала:

– Идите сюда. Если вы что-то знаете, то я это и безо всякой подготовки пойму. А если не знаете – вам никакая подготовка не поможет.

Агата на секунду замерла, но тут же встала и на трясущихся ногах пошла к столу экзаменаторов, стараясь выглядеть как можно более спокойной и уверенной в себе. Всё происходившее потом она впоследствии вспоминала с трудом. Помнила только, как Малюта засыпала её таким количеством вопросов по тексту «Евгения Онегина», что Агата, которая роман в стихах прочла аж два раза, могла думать только о том, что и как ответить.

Спрашивали её долго. Вторая учительница уже пару раз шептала Малюте:

– Может быть, всё, Зинаида Осиповна? Ведь хороший полный ответ…

Но та лишь отмахивалась и продолжала задавать вопросы. Постепенно неодобрение во взгляде, с которым она встретила Агату, стало уступать место чему-то другому. Неужели симпатии?

– А расскажите-ка мне про Ленского, – уже гораздо теплее велела экзаменаторша.

Агата начала было отвечать, но Малюта остановила её уточнением:

– Чем вы можете объяснить выбор причёски, которую он носит? Почему у него локоны до плеч?

Ну вот и всё. И как ответить на этот вопрос? Агата почувствовала, что глаза у неё наполняются слезами. За полчаса перед Малютой она успела устать так, как не уставала за весь учебный день. И получается, что всё зря? И даже самой смешно: срезалась на причёске Ленского. Словно она парикмахер… Агата нервно сглотнула слёзы и сказала:

– Ленский романтик, он любит Шиллера, а у того именно такая причёска…

– Вы видели портреты Шиллера? – вскинула тонкие чёрные брови Малюта.

– Видела. Я много читаю и люблю классическую музыку.

– Умница, – вдруг совершенно человеческим голосом сказала ей экзаменатор. – Что ты плачешь? Ты просто умница, девочка. Иди. Девять баллов.

– Простите, что? – не поняла Агата.

– Я ставлю тебе за экзамен девять баллов, – сунула ей в руки какую-то сложенную вдвое зеленоватую бумажку Малюта.

– Спасибо. До свидания, – пролепетала Агата, так и не поняв, хорошо девять баллов или плохо.

Когда она, еле живая, выпала из кабинета в коридор, знакомая высокая девушка сразу же подскочила к ней:

– Ну? Что? Совсем замучила? Что поставила?

– Девять.

– Девять баллов? ! – Глаза девушки стали такими круглыми, что Агата невольно улыбнулась. А та оглянулась и сообщила остальным:

– Ребят, ей Малюта «девятку» поставила.

– Не может быть!

– Покажи экзаменационный лист!

Агата протянула собравшимся вокруг неё девушкам и парням бумажку, которую ей сунула в руки Малюта.

– И правда… «Девятка»…

– И подпись Малютина…

– Ну ты даёшь!

– Как тебе это удалось?