Хроники Мизантропа. Лесник - Михаил Тихонов

Черт… Я испытываю блаженство… Звук… Простой звук голоса, который до этого вызывал во мне лишь раздражение и неосознанную злость, сейчас дарит мне то, что я не смог найти в стакане мутного пойла… Забвение и покой…

Оран… Именно он поет что-то на неизвестном языке… Его я узнаю… Но привычного раздражения узнавание не вызывает. Песня… Теплая, как грудь матери… Она дарит покой…

На моем лице непроизвольно расплывается улыбка, хотя сама ситуация не способствует этому. Но мне все равно… Понимаю, что меня утягивает куда-то туда… За грань небытия, но я не огорчен.

И что с того, что кто-то проводит с моим телом непонятный ритуал? Ну да… Ничем другим данное действо быть не может. Хотя… Ну, не знаю… В голову ничего нее приходит. Да и черт с ним…

Я уже понимаю, что все… Конец… Теперь уж точно. Не будет переноса в другой мир, не будет чудесного спасения… Я умираю… Жизнь вытекает из меня по капле, вместе с кровь, льющей из ран на руках и ногах…

Постепенно, но очень медленно погружаюсь во тьму… Блекнут серые краски сумрачного неба, с которого с новой силой начинает лить дождь… Где-то вдали раздается глухой удар грома… Но его отзвуки не волнуют меня… Покой… Я наконец-то обрету покой… Прости Ирина… Я не смог жить ради памяти…

Видишь, стоило мне решиться на это, как тут же карта ложиться не в масть. Ну ничего, есть слабая надежда, что мы с тобой встретимся в другом, лучшем мире… В том, откуда ты ко мне приходила несколько дней назад, не дав умереть на той поляне, где я появился в этом мире…

Снова я разговариваю сам с собой… Хоть и обращаюсь к погибшей любимой… Ну… Пусть простят меня те, кому я сделал что-то плохое… Хотя нет, не так… Просить прощения у уродов, убивших мою жену, я не буду. Хотя им и сделал плохое… Ага… Убил, мало-мальски. Но они не заслуживают моих извенений. Перетопчатся падлы…

Боль… Она наконец-то ушла. Нет, не физическая… А та, которая терзает мою черную от ненависти душу… Знаю, что как только окончится песнь, меня не станет… Но… Оран, гад ползучий, спасибо тебе за это…

Как бы я не оправдывался, как бы не цеплялся за жизнь… Нельзя жить, только ненавистью… Как бы я не обманывал себя, что отомстив, во мне осталась только боль потери, это не так.

Ненависть… Лютая, черная ненависть… Именно она меня сжигает. Ирина, прости… ты смогла на какое-то время притушить черное пламя моей мертвой души, но… Но тебя больше нет, а я устал жить, ненавидя все вокруг…

Песнь тихо журчит лесным ручейком… Вымывая мое сознание, размывая грани реальности… Ненависть поселилась во мне давно… Очень давно… Задолго до встречи с Ириной… Когда? Я и сам не помню… Вру, конечно помню. Просто не хочу вспоминать и говорить об этом…

Я не ангел… Моя душа черна. Вы думаете, я убивал с особой жестокостью, резал живые тела виновных в смерти Ирины на кусочки ради мести? Нет… Достаточно было просто убить… Или даже просто покалечить и оставить жить инвалидами… Это была бы более заслуженная участь для тех уродов.

Нет… Я убивал из ненависти. К людям… Любым людям… Да… И к самому себе, тоже… Я убивал их за то, что ненавидел в самом себе… И наконец, мне больше не нужно никого ненавидеть… Песнь… Она подарит покой…

– Что, сержант? Опять себя жалеешь? – Печальный голос Стрижа.

Снова галлюцинации. Ну да ладно… Все равно скоро умру. Пожалуй, лейтеха не самый плохой вариант, с кем бы я хотел увидеться перед тем, как отбросить тапки.

Поворачиваю голову в сторону. Надо же, удается… Точно, Стриж… Стоит, как и в прошлый раз, в полной боевой, придерживая ствол одной рукой.

– Нельзя что ли? – Усмехнувшись, интересуюсь у собственной галлюцинации. Ну, не верю я в призраков…

– Да почему же… – Пожимает плечами. – Можно. Ты после того как на гражданку вернулся, только этим и занимаешься.

– И че? – Ловлю в его голосе осуждающие нотки. Где-то внутри меня начинает ворочаться глухое раздражение. – Тебе то, что с этого? Что ты меня все лечишь? Моралист, херов…Тебе-то хорошо, ты давно умер.

– Эх, Игорек… Вставай, пойдем… – Лейтенант протягивает руку в перчатке с обрезанными пальцами. – Покажу тебе кое-что…

– А ничего, что я даже пошевелиться не в состоянии? – Вспоминаю, в каком положении нахожусь.

– А ты пробовал? – На лице моего глюка мелькает усмешка. – Давай руку. Помогу подняться.

Нет, ну чего пристал спрашивается… Но ладно… Пытаюсь схватиться за протянутую руку и… С удивлением понимаю, что у меня это получается без проблем. Хм… надо же… Пристально рассматриваю свое запястье, в том месте, где его пробили штырем. Никаких следов раны… Чудеса…

Ну, ладно… Легким движением, скатываюсь с каменной глыбы, ага, теперь я знаю на чем лежу, и встаю на ноги. Пытаюсь оглядеться, но вокруг только тьма… Чуть светиться вытянутый камень, прямоугольной формы, похожий на надгробие, в голове которого установлена арка, пару метров высотой где-то, из того же материала. Да призрак лейтенанта, опустивший руку, ждет меня…

– Ну, что готов? – На его лице улыбка смотрится неестественно. Глубоко в глазах печаль…

До меня внезапно дошло…

– Куда? – Решаю все-таки уточнить.

– Посмотрим на гроба пустые. – Стриж отворачивается и начинает уходить во тьму. – Вставай, пойдем, друган, зачем тебе слова пустые. – Странная фраза, но такое ощущение, что где-то я ее когда-то слышал…

Арка в изголовье моего ложа начинает пульсировать темно-фиолетовым светом… Внезапно, я понимаю, что камень на котором я лежал, это не надгробие… Алтарь… Во что это… Откуда приходит знание, не понимаю. Но уверен на сто процентов, что я прав…

Вот значит оно как… Меня принесли в жертву, выходит… А та песнь… Кстати, почему-то сейчас не слышу ее вовсе. Так вот, та песня – это похоже какое-то заклинание. Ну и хрен с ним… Кинув еще раз взгляд на светящийся алтарь, решительным шагом догоняю своего давно погибшего друга…

И еще я вспомнил, где слышал последнюю фразу лейтенанта. Песня… Старая песня… В пьяном угаре частенько слушал…

        …Вставай, пойдем, опять ребят свезли.