Приват-танец мисс Марпл - Дарья Донцова

– Репетиции начинаются в семь вечера, работаем до десяти, – продолжала тем временем Алевтина Валерьевна, – успеете все домашние дела переделать. Ну не пускать же вам корни у телевизора, лучше заняться интересным делом…

– Вот здорово! – вырвалось у меня. – Можно не ужинать с Зоей Игнатьевной – когда вернусь, она уже ляжет спать.

– Вы согласны? Мы выиграем конкурс, и это будет справедливо! – ликовала Гарибальди…

Поэтому я сейчас и стою на сцене вилкинского клуба, старательно пытаясь войти в образ волшебной пальмы.

– Все по местам! – скомандовал Бузыкин. – Алевтина Валерьевна, начинайте.

Гарибальди откашлялась.

«На центральной площади Вилкина стоит яблоня. О, она не простая…»

– Нет, – остановил актрису режиссер, – нужна иная интонация. «О» должно звучать с легким удивлением и таинственно.

– О? – повторила чтица.

Но Богдан снова был недоволен.

– А где тайна? О!. .

Алевтина попыталась воспроизвести его восклицание:

– О? ??! ..

– Много вопроса, мало загадки, – отрезал Бузыкин.

– О? …!! !

– Теперь избыток непонятного.

– О? ?? …!! !

– Слишком агрессивно.

– О? …?? ?

– А тут одно удивление.

– О! !!! !

– Это вопль. Где полутона? Надо мягче.

– О… …

– Ну и кто у нас умер? Что за уныние?

– Дайте воды, – взмолилась вконец замороченная Гарибальди. – В горле пересохло. Отпустите меня на пару минут.

– Отдохните пока, – смилостивился режиссер, – но думайте над концепцией междометия. Дарья!

– Да, – пискнула я.

– Что вы делаете?

– Изображаю дерево.

– Прекрасно. Но какое?

– Пальму, – напомнила я.

Бузыкин вскочил, забрался на сцену и забегал туда-сюда, не переставая говорить:

– Пальма – символ поселка Вилкино. Поднимите подбородок, опустите плечи, втяните живот, смотрите, как Цезарь, который победил этого… ну, как его…

– Аспарагуса, – подсказала Илона.

Богдан повернулся к Морозовой.

– Вы о ком?

– Неужели не слышали об Аспарагусе? – изумилась Илона. – Фильм про него не смотрели? Там еще играет такой толстый француз, который теперь в России живет…

– Депардье, – вставила я.

– Астерикс, – засмеялась Аида, – Иля, ты имя перепутала.

– А при чем тут Цезарь? – начал потихоньку закипать Богдан.

– Истерикис с ним дрался, – объяснила Илона.

– Астерикс, – хихикнув, поправила Рашидова.

– Я так и сказала, – заявила супруга спонсора спектакля.

– Нет, – решила повредничать Аида, – все слышали, как ты ляпнула «Истерикис».

– Богдан, скажите ей, – захныкала Илона, – пусть перестанет. Какая на фиг разница, кого Цезарь убил? В нашей пьесе об этом все равно нет ни словечка.

Бузыкин поморщился.

– Умоляю вас, давайте займемся творчеством! Я пытаюсь объяснить Даше, что дерево…

– Некоторым необразованным, тупым бабам следует заглянуть хотя бы в какую-нибудь книгу, – зло сказала Рашидова. – Начать рекомендую с хрестоматии для второго класса.

– Аида! – воскликнула Алевтина Валерьевна. – Сделайте одолжение, принесите мне воды из комнаты отдыха. Что-то голова закружилась.

– Сами сходите, не барыня. Думаете, раз я секретарем работаю, можно мной командовать? – неожиданно схамила Аида. – И вообще, я больше в этом фарсе не участвую.

Бузыкин воздел руки к потолку.

– О, боги театра! Избавьте нас от скандалов. Аида, дорогая, у вас лучшая роль, много текста. Что не так?

Рашидова показала пальцем на Илону:

– Она богиня, а я ее служанка. Нет, только вслушайтесь: она богиня, а я ее служанка! Должна, значит, кланяться Илонке. Никогда! Надоело! Баста!

Присутствующие замерли. Повисла напряженная, настоящая мхатовская пауза. Первой ожила жена Морозова:

– На меня нападает, а сама глупости несет: «Я в фарсе не участвую». И при чем тут мясо? Мы же не кулинарное шоу делаем. У меня, между прочим, есть аттестат, я окончила одиннадцать классов и знаю, что фарс – это провернутая говядина. Что вы так смотрите? Алевтина Валерьевна, мне не в лом вам за водичкой сгонять. Какую хотите? С пузыриками или гладкую?

– Лучше газированную, – сдавленным голосом ответила Гарибальди.

Илона убежала.

– Для здоровья полезнее обычная вода, – попыталась направить беседу в мирное русло Татьяна, – от углекислоты страдает желудок.

– На данном этапе у меня пострадал мозг, – простонал Богдан, усаживаясь в кресло.

– Я вас ненавижу! – закричала Аида. – Всех! Знаю, что вы думаете, прямо на лбах у вас написано!

Рашидова развернулась и тоже исчезла за кулисами.

– О чем это она? – удивилась Гарибальди.

– ПМС, – брякнула Нина. – Не надо обращать внимания, с каждой случиться может.

– Ма-а, че такое ПМС? – тут же поинтересовался Дима.

– Неважно, – отмахнулась Парамонова.

– Сегодня среда, очень неудачный день, – завел Владимир. – Насколько помню, Аида родилась под знаком Овна, ей в этот день недели надо воздерживаться от активной деятельности, а в еде избегать говядины.

– Мясо яд, – объявила Таня, – человечество должно навсегда отказаться от поедания трупов.

– Пойду, успокою Рашидову, – пробормотала Гарибальди, вставая. – Несправедливо оставлять ее одну во взвинченном состоянии.

– Хочется надеяться на успех вашей миссии, – оживился Бузыкин.

– Люди должны думать о здоровом питании, – вещала стоматолог. – Природа щедро предлагает нам грибы, ягоды, орехи, семечки…

– Овощи, фрукты, – подхватила я. – А как насчет шоколада?

Татьяна повернулась ко мне:

– Продукты из какао-бобов – отрава. Сахар – смерть. Хотите перейти на правильную еду?

– Не уверена, – я трусливо дала задний ход.

Стоматолог сделала шаг в мою сторону.

– А зря. Думаю, вас мучают затяжные мигрени.

Глава 4

– Как вы догадались? – удивилась я.

Таня села в кресло.

– Ну, это совсем не трудно. Алевтине Валерьевне нужен томограф и другая навороченная аппаратура, чтобы определить, какие болезни есть у человека, а я по внешнему виду пациента вижу все его проблемы.