Последняя гастроль госпожи Удачи - Дарья Донцова

Через полчаса общения с Зоей Игнатьевной я полетела в кладовую, где хранятся наши винные запасы. Владелица Института проблем человеческого воспитания, которая знает все про всех, сообщила, что Сивков – страстный любитель настоящего французского коньяка. А у меня припрятано несколько бутылок этого напитка, его производит мой друг, владелец замка в провинции Коньяк. А еще Зоя, по непонятной причине источающая ко мне любовь, пообещала позвонить Сивкову. И сделала это. Со мной связался его секретарь и спросил: «Когда вам удобно приехать? »

В кабинет Николая я вошла, сияя самой лучезарной улыбкой. Грузный мужчина в дорогом костюме вышел из-за письменного стола.

– Дашенька! Рад безмерно. Чем могу вам помочь? Зоинька попросила оказать вам содействие по любым вопросам. Кому-кому, а ей отказать я не могу.

Я протянула Николаю пакет:

– Маленький сувенир от барона Дефаржа.

Сивков немедленно сунул нос в упаковку и не сдержал возгласа:

– Ух ты! Всего один раз пробовал сей божественный напиток. Когда взял винный тур по Франции, был в замке Дефарж. После дегустации хотел купить ящик коньяка, но не удалось.

– Франсуа не торгует коньяком, – подтвердила я, – производит его только для семьи, ближайших друзей и для дегустации теми, кто покупает самые дорогие экскурсии. Но в зале вам более пятидесяти миллилитров не нальют.

– Верно, – согласился Сивков, – французы жадные.

– Рачительные, – поправила я.

– Царский подарок, – пришел в восторг хозяин кабинета, – унесу его домой, буду наслаждаться по вечерам. Один.

– Обещаю пополнять ваши запасы, – кокетливо сказала я, – мы с Франсуа давние друзья. Вот только маленькая просьба: не ставьте в эфир интервью полковника Дегтярева.

Глаза Сивкова стали похожи на щели в танке.

– Впервые слышу о таком материале. Садитесь. Повествуйте.

Полчаса мы с Николаем вели напряженный разговор, в конце концов он заявил:

– Полковник сам все растрепал.

– Он думал, что перед ним коллега, – парировала я.

– Бухгалтер, – отметил Сивков. – Вопрос: может ли начальник по-свойски болтать с теткой из финчасти?

Я не дрогнула.

– И у меня вопрос: имеет ли право корреспондент «Сплетника» прикидываться тем, кем он на самом деле не является? На вас можно в суд подать.

– Супер, – потер свои противные ладони Николай, – с удовольствием придем на заседание. Плохой пиар – отличный пиар.

Минут десять мы пререкались, в конце концов я схватила со стола бутылку и пошла к двери.

– Вы куда? – изумился Сивков.

– В «Желтуху», – уточнила я, – объясню им, как «Сплетник» дела ведет. Кстати! Наша беседа записана. Можете не звать своего цепного пса, нет нужды отнимать у меня айфон. Звуковой файл уже отправлен почтой на домашний компьютер.

– Пройда! – воскликнул Николай.

– У тебя научилась, – отбросила я вежливое «вы».

– Садись!

– Зачем?

– Давай договоримся.

– Я пыталась, а ты не идешь на уступки.

Сивков ухмыльнулся.

– А ты мой коньяк утащила.

– Это моя бутылка!

– Которую ты подарила мне.

– И что? Сначала отдала, теперь забрала, потому что ты противный крыс! – топнула я ногой. – Обвел вокруг пальца Дегтярева, а теперь еще со мной споришь!

– Все, кто с тобой не согласен, крысы? – уточнил Сивков.

– Да! – выпалила я. – И жабы.

Хозяин кабинета начал хохотать. Я поспешила к выходу и была схвачена за плечи Сивковым.

– Ну ты даешь! Меня еще никто крысой не обзывал.

– Все когда-то бывает впервые, – элегически ответила я.

– И жабой тоже, – веселился Николай.

– Наверное, многие хотели, да струсили, – фыркнула я.

Сивков силой усадил меня назад в кресло.

– Ты мне нравишься.

– Не могу ответить тебе тем же, – поморщилась я, – вот ты мне нет.

– И кто нам полковник? Любовник?

– Я замужем.

– Да ну? Нашелся камикадзе? И кому когда муж мешал?

Николай показал пальцем на ноутбук.

– Тут написано, что Васильева сто раз бегала в загс.

Я пожала плечами.

– Да хоть двести, я никогда не изменяю законному мужу. Просто ухожу от него, когда считаю продолжение семейной жизни невозможным. Александр Михайлович мой лучший друг. Вернее, брат. Хочешь искупать его в канализации? Твое право. Но на каждое нападение бывает ответ. Ты мне гадость, я тебе пакость.

– Броня крепка, и танки мои быстры, – переиначил старую советскую песню Сивков.

– Возможно, – согласилась я, – зато у меня записная книжка толще тебя. И в ней кого только нет. Померяемся солдатами?

Сивков потер шею.

– Огонь баба!

– Дурак мужик, – ответила я.

Николай опять расхохотался.

– Повезло Дегтяреву с тобой.

– Точно, – согласилась я, – всем моим друзьям повезло со мной, а мне с ними. Давай прекратим препираться, а посмотрим на проблему с другой стороны. Что ты хочешь за уничтожение интервью с Дегтяревым?

Сивков вздернул подбородок.

– По ряду причин, сообщать о которых я тебе не собираюсь, материал из морга о теле, которое, похоже, при жизни было актером Митиным, должен непременно выйти.

– Это чей-то заказ! – осенило меня.

– Ума палата, – усмехнулся мой собеседник.

– Наезд на Дегтярева?

– Да кому нужен твой кабан, – отмахнулся Николай, – Виктория не рассчитывала на успех, думала, что полковник ее пошлет лесом. И вон что получилось! Твой приятель не при делах. Вообще никак. По другому человеку огонь, это многоступенчатая комбинация. Полковник просто ее часть. Не он бы наболтал, так кто-нибудь другой. Лучше стало?

– Значительно, – улыбнулась я.

– Ставь бутылку на стол. Сделаю тебе прекрасное предложение.

– Делай прекрасное предложение, и я поставлю бутылку на стол.

– Ну ты коза!

– Впервые вижу такого барана.

– Баран и коза не пара, – серьезно сказал Сивков.

– Тут не поспоришь. Ты прав, – кивнула я, – баран и коза вместе не живут, им друг друга не любить, потому что он баран, а она коза.