Дневник пакостей Снежинки - Дарья Донцова

– Немедленно выключите то, что принесли, и избавьте нас от прослушивания сей мантры, – потребовал Феликс.

Но странная гостья никак не отреагировала на его слова. Она держала в руке телефон и безотрывно смотрела на экран. Мне стало не по себе. Лицо дамы вытянулось, заострилось, нос стал длиннее, а глаза больше.

– Го-го-го… иги-иги-иги, – звенело в комнате, – а-а-а… ик-ик-ик…

Маневин вскочил.

– Мы просили прекратить безобразие, но вы не внемлете нашим просьбам. Посему я сам провожу вас до двери. Любезная, прошу на выход. Ваше присутствие в нашем доме неуместно. Мы не приглашали к себе торговца бытовыми приборами.

Несмотря на то что у меня от головной боли смыкались веки, я улыбнулась. Мой муж никогда не теряет вежливости. Кто-то другой просто схватил бы непонятно откуда явившуюся дамочку за шиворот и вытолкнул бы ее вон без лишних слов. А Феликс никогда так не поступит.

Гостья задрожала.

– Вам плохо? – спросила я. – Сядьте скорей.

Особа, которая нагло вошла в нашу столовую, молчала. И тут раздался оглушительный звук выстрела. Я присела и прикрыла голову руками. Через секунду перед моими глазами появились две ноги в плотных черных колготках, они били пятками по полу. Противная мелодия стихла, вместо нее раздался голос Феликса:

– Юра, скорее неси нож, тупой, не для мяса! Для масла!

Я встала и увидела, что незнакомка лежит на спине. Тело ее изгибалось в разные стороны, Маша держала беднягу за руку.

Юра подал Маневину столовый прибор. Тот быстро сунул его лезвие между челюстями дамы.

– Диспетчерская, – закричал в трубку Дегтярев, – «Скорую» к нам. Приступ эпилепсии.

Я схватила бедняжку за щиколотки и попыталась удержать ноги. Но несчастную женщину колотило с такой силой, что моя затея не удалась.

– Надеюсь, врачи быстро приедут, – пробормотал Юра.

– Клиника в десяти минутах езды, – уточнил Дегтярев, – похоже, приступ прекратился.

В ту же секунду я увидела, что ноги незнакомки лежат неподвижно.

– Надо подсунуть ей под голову подушку, – посоветовал Юра.

– Нет, – остановила его Манюня, – я ветеринар, людей не лечу, но, если у собаки случился приступ и он самокупировался, лучше первое время не трогать псинку. Думаю, с людьми так же.

Мы молча смотрели на незнакомку, мне вдруг почему-то стало страшно. В доме повисла тишина, никто не произносил ни слова.

– Где «Скорая»? – возмутилась через какое-то время Маруся.

– Дома есть кто? – раздался женский голос.

– Приехали, – обрадовалась я и поспешила в холл.

– Приступ эпилепсии? – переспросила врач, присаживаясь около незнакомки. – Ну-ну.

– Имя, фамилию больной назовите, – попросил медбрат.

– Мы с ней не знакомы, – ответила я.

– Она лежит в вашем доме, – напомнил медбрат.

Феликс рассказал, как странная тетушка очутилась в нашей столовой. Дегтярев тем временем сходил в свою комнату и вернулся со служебным удостоверением. Лицо медбрата потеряло суровое выражение.

– Я Сергей. А врач – Надежда Михайловна.

– Не нравится она мне, – воскликнула доктор, – лучше ее забрать. Сережа, запроси место.

Парень вынул телефон.

– Если не можете предоставить никаких сведений о больной, – продолжала Надежда Михайловна, – и у вас нет ее паспорта и полиса, я обязана сообщить в полицию.

– То, что я тут, вас не устраивает? – нахмурился полковник.

– Простите, нет, – вежливо, но твердо заявила врач, – есть служебная инструкция. Я обязана ей следовать.

– Сумка! – осенило меня. – Наверное, она валяется на полу.

Юра показал на трубку, которая лежала возле гостьи.

– Айфон.

– И что? – не поняла я.

Зять взял телефон.

– Можно найти ее близких.

– Кто у нее в избранных? Банк, дом, Зяма… Секундочку.

Юра потыкал пальцами в экран.

– Мамуля? – спросил детский голос. – Ты где?

– Вы Зяма? – задал свой вопрос Юра, он включил громкую связь.

– Эй! Где вы взяли телефон моей мамы? – возмутилась девочка.

Александр Михайлович отобрал у Юрца сотовый.

– Полиция. Полковник Дегтярев беспокоит.

– Ой! – испугалась девочка.

– Все в порядке. Вашей маме стало нехорошо, «Скорая» отвезет ее в больницу.

– Ой!

– Сообщите ее паспортные данные.

– Не знаю, где паспорт, – всхлипнула малышка.

– Просто назовите ее имя, отчество, фамилию.

– Зиновьева Алевтина Михайловна.

– Полис у нее есть?

– Не знаю.

– Вы россияне?

– Да.

– Живете в Москве?

– Да. Не зовите меня на «вы», я маленькая, – заплакала девочка.

Я отняла у полковника трубку.

– Зяма!

– Да.

– Солнышко, не расстраивайся.

– Мама умрет?

– Нет, нет, все будет хорошо. Сколько тебе лет?

– Пятнадцать.

Я опешила. Пятнадцать? ! Подростки в этом возрасте, как правило, не говорят «я маленькая», наоборот, изо всех сил стараются казаться взрослыми. Но на удивление времени не было.

– Где ты живешь?

– Не помню, – разрыдалась девочка, – ой, мне страшно. Папа умер! А у мамы голова два дня болела.

– Деточка, ты одна дома?

– Да-а-а!

– Сейчас я к тебе приеду.

– Да-а-а! Пожалуйста! Мне жутко!

– Зиновьева Алевтина Михайловна зарегистрирована в Красногорске, – сообщил Юра, который смотрел в свой ноутбук, – в поселке Солнечный рай.

– Зяма, – позвала я.

– Что? – спросила девочка.

– Слышала адрес?

– Да.

– Он ваш?

– Да.

– Скоро я приеду. Но не указан номер дома.

– В поселке имена. Наш коттедж «Снежинка», он стоит самым последним у леса, – прошептала девочка.

– Уже выезжаю, – воскликнула я.

– Мы ее оформили, – сказала Надежда Михайловна, увидев, что я прекратила беседу, – попросите дочь привезти паспорт и полис матери.

– Она в шоке, – заметила я, – не очень удачная идея просить ее приехать в клинику.