Змеиный гаджет - Дарья Донцова

Я стал каждый день бегать к Гореловым. Познакомился с Кириллом Петровичем, отцом Вари, тот научил меня машину водить, дрелью работать, все инструменты показал. Мы с ним колеса летние на зимние меняли, на рыбалку ходили. Я впервые понял, что такое настоящая семья и каким должен быть отец.

С Варей у нас бурный роман начался. Мы с ней бегали в заброшенный дом в лесу и там развлекались. Девочка сначала ни в какую даже целоваться не соглашалась, говорила:

– Папа меня убьет! Он постоянно твердит: «Варя, на уроках делай что хочешь, все равно тебя в Америке дядя Паша хорошо пристроит. Но если я узнаю, что ты не девственница, огребешь ремня. Запомни – в постель с парнем ляжешь только после свадьбы».

Полгода она меня отталкивала, потом разрешила себя поцеловать. Ну и вот так, потихоньку, добрались мы до основного дела. Когда все случилось, Варя истерику закатила, рыдала, повторяла:

– Что я наделала!

Но потом успокоилась. Я купил в аптеке презервативы, и вскоре Варька стала страстной любовницей. Лена на ее фоне померкла.

Андрей обвел нас взглядом.

– К чему столь долгое вступление? Вы понять должны: я считал Гореловых своей семьей, Варю обожал. Она была умная, тихая, больше молчала, чем говорила, но в избушке такое творила! Я в школу пошел в восемь лет, Варюха в шесть, у нас разница в два года была. Девятого июня, за день до своего восемнадцатилетия, я заявился к дяде Кириллу и сказал:

– Хочу жениться на Варе.

Тот улыбнулся.

– Сначала школу окончи, в институт поступи, профессию получи. И твои родители ни за что не согласятся на невесту из нашей семьи. Мы по меркам твоей матери нищие.

– Плевать я на нее хотел, мне завтра восемнадцать исполнится, – ответил я.

Дядя Кирилл языком цокнул.

– Мужчиной становятся, когда могут сделать свою женщину счастливой. Давай на эту тему поговорим, когда тебе двадцать один стукнет. Варенька еще маленькая, не лишай ее детства.

Андрей посмотрел в окно.

– Я вернулся домой, там Костя сидит бледный, в особняке тишина стоит. Обычно Лизка бегает, орет, а тут прямо как в могиле. Отчим ко мне кинулся.

– Андрюша, беда!

Я ему в ответ:

– В ваши отношения с матерью я не лезу, сами разбирайтесь.

Сказал и вдруг сообразил: вечером восьмого мать, как всегда, в районе полуночи в спальне визжала. Утром там была тишина, хотя они и после ужина, и перед завтраком всегда в постели скачки устраивали.

Ну, думаю, поссорились. А я-то тут при чем?

Сенин на пуфик у входа сел и говорит:

– Они погибли. Обе. Инга и Лиза! Автобус загорелся! Двери у него заклинило, окна люди выбить не смогли. Никто не выжил.

Я вообще ничего не понял! Костя стал опять объяснять. С третьего раза до меня дошло: мамахен и сестра тапки отбросили! Вот это подарок на день рождения! Только я про это подумал, как Костя говорит:

– Завтра утром мы с тобой поедем в похоронное агентство.

Еще чего! Оно мне надо? Я ему ответил:

– Твоя жена – ты и займись похоронами. Не моя печаль. Завтра я день рождения отмечаю.

Андрей потер затылок.

– Поймите, мать моя была не мать, а злая баба, которая никогда меня не любила. Почему я должен к ней хорошо относиться? Лиза настоящее чудовище, вечно мне гадила, сломала модель самолета, которую я долго клеил.

– Она была маленькой девочкой, – сказала я, – это случайно вышло.

– Нет, – сразу вспыхнул Андрей, – нарочно. Я лежал в тот день на диване, читал. Девчонка без стука влетела, с порога закричала:

– Где твой клей?

Лизке всегда хотелось получить то, что у меня было. Зачем ей клей? Сама ничего не мастерила, а я модели собирал. Так я ей и сказал. Нахалка к столу подлетела.

– Фигню склеил? Сейчас она развалится.

Схватила модель самолета, швырнула на пол и прыгнула сверху. Случайно, да? Любой бы обрадовался, когда такое чудовище сдохло!

– И вы созвали гостей на следующий день после гибели родных? – уточнил Кузя.

– Нечего на меня так смотреть, – оскалился Андрей, – я тогда был недорослем. Сейчас так не поступлю, постараюсь изобразить скорбь. Но за день до восемнадцатилетия я еще не научился лицемерить.

Глава 9

Собачкин молча слушал Абакина, на его лице не отражалось никаких эмоций, кроме интереса к рассказу. Но я понимала, какие мысли сейчас носятся в его мозгу. У Сени было не самое счастливое детство с матерью-наркоманкой. В восемь лет мальчик стал взрослым ответственным человеком. Сеня вставал по будильнику, умывал двухлетнюю сестренку, отводил ее в ясли, шел в школу. Иногда матери дома по неделе не было, мальчик обходил местные помойки, выискивая в них остатки еды, собирал и сдавал бутылки. Потом ему повезло, в соседней квартире поселилась учительница Мария Алексеевна, она забрала Сеню с сестрой к себе, вырастила их. Сестра сейчас живет в Италии, Мария Алексеевна отправилась вместе с ней. Мать Собачкина закончила свои дни в частном пансионате, где живут потерявшие разум. Сеня оплачивал ее содержание и лечение, часто навещал мать, хоть та и не узнавала сына. Не думаю, что он очень любил ее, но считал своим долгом заботиться о ней.

– Потом Костя куда-то уехал, – продолжал тем временем Андрей, – а я пошел в кабинет матери, открыл сейф.

– Вы знали код? – удивился Кузя.

Наш потенциальный клиент усмехнулся.

– Так она мне его и сказала! Хорошо, что дурой была! Записала цифры на листке и приклеила его на дверцу тумбы письменного стола. Изнутри.

– У меня была знакомая, та в углу кредитки аккуратненько код написала, – развел руками Сеня, – каким-то несмываемым фломастером. Вы хотели взять денег на угощение гостей?

– Пиццу ребятам заказать решил, – уточнил собеседник, – ну, еще медальон прихватил. Драгоценностей у мамахен были мешки, она их обожала, скупала грузовиками. Но в доме хранилась только ерунда, которую она каждый день носила. Хотя для кого-то другого такая «ерунда» была целым состоянием. В спальне на трюмо коробка стояла с серьгами и прочим. Все по-настоящему ценное мамашка держала в банке. А вот медальон в сейфе куковал.

Андрей потер затылок.

– Инга постоянно общалась с одной старухой. Какой-то гадалкой или экстрасенсом. Вроде ее звали Серафимой. Она клиенткам говорила, что их ждет. Потом бабка сама к матери в дом приезжать стала. Когда я ее впервые увидел, удивился: где старуха? С виду молодая! Серафима постоянно появляться стала, небось Инга ей чемоданы денег отдала. Один раз мне интересно стало, о чем они часами треплются? И я их разговор подслушал. Серафима заявила:

– Идет большая беда! Сначала дерево, камень, потом огонь, вода, ветер. Гнев вспыхнет. Лучше вам молчать, ничего никому не говорить.