Яблоко Монте-Кристо - Дарья Донцова

С этими словами дама сползла на пол и замерла на дорогом ковре. Я охнул и кинулся поднимать посетительницу, Зоя вцепилась мне в предплечье:

– Дорогой Иван Павлович, спасите Лялечку, она не ест, не пьет.

Я хотел было силой поднять мать Игоря, но тут по щеке Зои потекла слезинка.

Тот, кто не первый раз встречается со мной, очень хорошо знает: я органически не переношу вида рыдающих женщин и готов сделать все, чтобы купировать плач. Кое-кто из милых дам вовсю пользуется своим даром наполнять глаза влагой, желая заставить господина Подушкина либо раскошелиться, либо прогнуться под себя. Я в большинстве случаев понимаю, что являюсь объектом манипулирования, но ничего с собой поделать не могу. Вот и сейчас язык помимо моей воли заявил:

– Пожалуйста, успокойтесь, я выполню вашу просьбу.

Глава 5

– Какого черта ты подписался на эту идиотскую затею! – сердито воскликнула Нора, когда я, проводив Зою и вернувшуюся с лекарством Лялю до лифта, вновь вошел в кабинет.

– Сам не пойму, – ответил я чистую правду.

– Бред, – кипятилась Нора.

– Ерунда, – попытался я успокоить хозяйку, – это совсем даже не трудно. Сегодня вечером, около полуночи, Зоя впустит меня тайком в свою квартиру. Время выбрано не случайно: Ляля обычно в двадцать три сорок пять, посмотрев свою любимую передачу, идет принимать ванну. Пока невестка моется, свекровь проведет меня в комнату и посадит в шкаф. Моя задача – выйти из гардероба в тот момент, когда женщины станут пить на ночь отвар ромашки, это у них стандартный ритуал перед сном.

Я произнесу заготовленный спич, Ляля, очевидно, впадет в истерику, зарыдает, но рядом будет Зоя, которая позаботится о невестке, не даст ей кинуться ко мне и в конце концов, уже после того, как я благополучно ускользну за дверь, скажет:

– Я тоже видела Игоря и слышала, как он велел тебе себя вести.

По мнению психотерапевта, такое происшествие непременно вправит мозги Ляле, вдова придет в себя и поймет, что место мертвого в могиле, нельзя умирать вместе с покойным, даже если любишь его больше собственной жизни.

– Ох, не нравится мне эта затея, – с сомнением покачала головой Нора, – а если Ляля потеряет сознание и не услышит твою речь?

Я призадумался.

– Ну, подобное маловероятно, вдова ведь не первый раз увидит «мужа», в виде призрака вряд ли я испугаю ее.

– Думаешь, Ляля окончательная дура и не узнает в тебе детектива?

– Зоя предложила мне надеть бейсболку Игоря с большим, закрывающим лицо козырьком. В гостиной будет полумрак, верхний свет погасят, только на столе останется гореть лампа, – терпеливо пояснил я. – Фигура «мужа» очутится в тени.

– Голос! Уж, наверное, Ляля помнит тембр Игоря.

– Я буду изъясняться шепотом, чуть растягивая гласные. Зоя сообщила мне, что Игорь в минуты нежности называл жену «кабанчик». Если я обращусь к Ляле со словами: «Дорогой кабанчик, спокойно выслушай и выполни мой приказ», – вдова подумает, что перед ней муж! Ну кто еще в курсе интимной клички? Она никому не известна!

– Откуда Зоя знает про кабанчика? – продолжала допрос Нора.

– Понятия не имею, – развел я руками, – этого она мне не объяснила. Думаю, если люди живут вместе, то рано или поздно между ними не остается тайн и секретов, в какой-то момент расслабляешься, и домашние узнают все.

– Может, оно и так, – нехотя кивнула Нора. – Ваня, не езди к Вяземским!

– Никак не могу нарушить данное слово, – мягко ответил я, – уже дал его.

– Ты хозяин своего слова, – ухмыльнулась Нора, – сначала дал, потом взял обратно, обычное дело.

– Простите, – осторожно ответил я, – понимаю, что как секретарь я обязан подчиняться приказам хозяйки, но в данном конкретном случае речь идет о полуночи, действие развернется в мое свободное время, впрочем, можете вычесть из моей зарплаты за этот день.

Нора присвистнула:

– Экий ты, Ваня, гордец! Никто тобой не помыкает, просто я даю совет. Извини, у меня стойкое ощущение: добром эта история не закончится, случится беда.

Я постарался сохранить на лице выражение почтительности. Мой приятель Макс постоянно повторяет:

– Выслушай, что советует женщина, и поступи наоборот. Только не спорь, не произноси: «Дура, ты ничего не понимаешь», просто кивни и делай, что считаешь нужным. Ввяжешься в спор – потеряешь кучу нервных клеток.

– Верно люди говорят, – усмехнулась Нора, – своего ума в чужую башку не вложить. Ты, Ваня, в принципе прав. В свободное от работы время служащий имеет право вести себя как угодно. Успеха тебе в нелегком деле изображения привидения. Только лично я никогда бы не ввязалась в подобную историю. Ступай, Ваня, мне надо заняться счетами.

Я кивнул и пошел в свою спальню. Вроде Нора не советует мне помогать Зое из благих намерений, только моя хозяйка сейчас кривит душой: ей просто не по вкусу, что старшая Вяземская попросила участвовать в спектакле меня, проигнорировав Элеонору. Нора вляпывалась в куда более опасные ситуации, ей постоянно необходим выброс адреналина, хозяйка неразумна и бесшабашна. И сегодня она надулась, словно пятилетняя девочка, сообразившая, что братика позвали в гости без сестрички.

В указанное время я очутился возле стальной двери, украшенной декоративной накладкой из красного дерева. Вяземские жили на последнем, пятом, этаже старого московского дома. Наверное, раньше, в советские годы, тут были сплошняком коммунальные квартиры, но сейчас на каждой лестничной клетке была одна шикарная дверь, а ступеньки застланы красной ковровой дорожкой.

Консьержки в подъезде не нашлось, письменный стол и стул возле почтовых ящиков оказались пусты. Впрочем, Зоя, когда мы с ней разрабатывали во время телефонного разговора план, предупредила меня:

– Охраны не будет, войдете в парадное беспрепятственно.

Я не стал удивляться и уточнять, куда же подеваются секьюрити, мне хватило заявления о свободном входе. И вот я уже маюсь у стены.

Послышался тихий скрип, высунулась Зоя.

– Не опоздали! – шепотом констатировала она.