Яблоко Монте-Кристо - Дарья Донцова

Сначала мне стало неудобно оттого, что выгляжу совершенно здоровым, даже захотелось воскликнуть: «Люди, я такой же, как вы, насквозь отравленный табаком и свининой! »

Но потом меня охватил страх. Господи, небось эти несчастные тоже не хотят отправиться на тот свет! Они были здоровы, доконал их неправильный образ жизни. И потом, кто сказал, что сердечно-сосудистые заболевания не заразны? Наука еще мало знает! Вон раньше язва считалась последствием ошибок в диете, а сейчас доказано: слизистая желудка поражается некой бактерией, язву запросто можно подцепить, целуясь с больным человеком, вот почему болезнь является семейной заразой. Получил язву папа, за ним мама, следом дети… Может, и с инфарктом так? А я сижу в кресле около больных!

Невидимая рука стала толкать меня в спину, как назло, находившийся в непосредственной близости инвалид принялся кашлять. Я моментально покрылся потом и стал проклинать хорошее воспитание. Конечно, неприлично сейчас подпрыгивать и нестись в противоположный конец коридора, скорей всего, я обижу этим несчастного больного. Но ведь неохота подцепить заразу. Что в данном случае важнее: чужая обида или собственное здоровье?

Моментально сделав вывод, я вскочил и тут же увидел Леху, выходящего в коридор. На лице Одеялкина было странное, горько-задумчивое выражение. Сердце у меня сжалось в комок и прыгнуло в горло.

– Что? – с неподдельной тревогой воскликнул я. – Плохо?

Головы инвалидов повернулись в нашу сторону. Леха задрал рубашку:

– Во.

Я ахнул и прижал ладонь ко рту – было от чего оторопеть.

Торс Лехи оказался опутан разноцветными проводами, они брали начало из небольшой прямоугольной коробочки, похожей на плеер, подвешенной на ремне. Потом шнуры разбегались в разные стороны и при помощи присосок крепились под ключицей, на груди и боках мужика.

– Это что? – еле-еле сумел выдавить я из себя.

– Ерунда, – прошелестело с одной из каталок, – типа кардиограммы.

– Верно, – закивал Леха, – велели несколько дней носить не снимая. И спать в этой хрени придется! Во беда.

– Больно? – с сочувствием поинтересовался я.

Одеялкин скорчил гримасу, с каталок донесся тихий смешок, потом больные начали быстро говорить:

– Ерунда! Ему бы изотопное исследование попробовать.

– Ты че, хуже шунтирования ничего нет.

– Ха, шунтирование! А пересадку не хошь?

Леха затравленно огляделся, перекрестился, схватил меня за плечо и велел:

– Давай в машине погутарим, чегой-то мне тут не по себе, чесаться начал, и зубы заныли. Хотя я давно протезы поставил!

Глава 8

– Мне не больно, – сообщил Леха, сев в машину, – вообще никак. Одна беда.

– Какая? – нервно спросил я, борясь с желанием закурить.

– Эта хрень доктору все о моем здоровье сообщит, – начал объяснять Леха, – там внутри записывающий аппарат. Врач велел вести привычный образ жизни, ни в чем его не менять, курить и выпивать.

– Зачем? – поразился я. – Вот уж странная рекомендация из уст доктора.

– Не, – ухмыльнулся Леха, – не в том суть! Инне Алексеевне, докторше этой, надо видеть: во, зашкалило аппарат. Отчего? А, Леша с соседом поругался. Понимаешь? Поэтому ща пока надо себя обычно вести. Потом Инна Алексеевна выводы сделает, скажет, допустим: «Слышь, Леха, не ходи на работу, у тебя из-за нее сердце барахлит». Во беда!

– В чем же неприятность? – улыбнулся я. – Вроде особых ужасов тебе не сообщили, просто датчик навесили. Эка печаль, живи спокойно.

– Не получится эксперимент, соврет коробочка, – приуныл Одеялкин.

– Навряд ли, – решил я приободрить его, – не ты первый с ней ходишь.

– Понимаешь, – окончательно пригорюнился Леха, – у меня ведь как день проходит? Утром встал и на работу, я почту разношу, до трех часов управлюсь, потом свободен. Припрусь домой, а там Клавка, зуда, блин! Как заведется! «Двор не подмел, забор не поправил, табуретку не сделал, огород не полил…» Гр-гр-гр, гав-гав-гав… Ну я распсихуюсь, ведра пошвыряю, удочки схвачу – и на речку.

– Зачем?

– Во, спросил! Это ж лучший отдых! – с жаром воскликнул Леха. – Сидишь на бережку, на воду глядишь, душа и оттаивает. У нас красиво до жути! Лес стоит зеленый, тишина! Рыба ловится в любой час, без штанов в воду не войдешь, отгрызет кое-чего начисто. Ха-ха!

Я улыбнулся:

– Мне незнакомы прелести рыбалки, я никогда не принимал участия в забаве.

На лице Лехи появилось выражение искреннего сочувствия.

– Ваньша! Какой ты несчастный человек! Живешь в грохоте, дышать нечем! И рыбу не ловил! Во беда! Ну ничего, хочешь со мной поехать? Вот только коробка эта!

Леха снова приуныл и тоскливо закончил:

– Ну, допустим, вместо работы я могу просто у вас во дворе побегать. А где рыбалку взять? И Клавку? Может, мне от бабы плохо? Инна Алексеевна строго предупредила: «Только при условии соблюдения вашего постоянного распорядка дня наше исследование окажется точным». Получается, зря я в столицу катал, кучу бабок извел, не получится узнать про здоровье.

Последние слова Леха произнес шепотом, мне стало жаль бедолагу, и я решил его приободрить.

– Друг мой, безвыходных положений не бывает.

– Ну е мое! А рыбалка? А Клавка?

– Поезжай домой на время эксперимента.

– Ваньша! Коробку уже приклепали! Мне ж в поезде двое суток переть.

– На самолете можно.

– Во! У нас в деревне аэродрома нет! Это ж надо до Екатеринбурга лететь, а оттуда на кукушке катить, и денег столько нет, взад-вперед шмыгать!

Я призадумался, потом воскликнул:

– Не стоит отчаиваться! Утром походишь вокруг дома, а потом на рыбалку.

– И че? У вас тут можно щук найти? – оживился Леха.

– Наш сосед регулярно куда-то ездит, узнаю адрес и отвезу тебя.

– Ваньша! Класс! Вот только… – снова притих Леха.

– Теперь что? – насторожился я.

– Удочки нет, опарышей тоже, уж про воблеры я и не вспоминаю, – зачастил Леха, – не с прутиком же сидеть, смешно!