Ангел на метле - Дарья Донцова

– Не о статье речь! Смотрим фото! – перебил некстати разболтавшуюся девчонку Митяев. – На двух колонках слезливый рассказ про тетку, которая, чтобы не умереть с голоду, печет дрянь с мясом и стоит на улице со своей продукцией. Есть иллюстрация! Кто-нибудь, опишите снимок! Виалин, говори, чего нафоткал.

– Бабка самого несчастного вида, – загундел Слава, – с корзинкой, в одной руке пирожок! Жаль печальная, слезы наворачиваются, картинка из жизни, суперснимок! Я за него могу премию получить!

– На конкурсе кретинов! Что у старухи на шее висит? – спросил Митяев.

– Табличка, – ответил Слава.

– И что на ней написано?

– Не вижу!

– Ты не прочитал текст, когда сдавал фото? – уточнил Сергей.

– Ну… не обратил внимания, – признался Виалин, – там, скорей всего, цена пирожков с мясом указана!

– Ошибаешься, дружочек, – сладким, как самый лучший рахат-лукум, голосом простонал издатель. – Милейшая бабуля, трогательное существо, поверженное жестоким правительством в бездну нищеты, стоит около корзинки с домашней выпечкой с начинкой из свежего мяса, а на шее у нее объява: «Возьму котят в хорошие руки».

В кабинете вновь установилась полнейшая тишина.

– Жесть, – отмерла Капустина, – ваще, блин, круто!

Глава 4

– Согласен, – сказал Митяев. – Так вот, чтобы у нас больше не случалось древнерусских хитов с компьютерами, я…

«Ду-ду-ду», – заныло над моим ухом, я невольно дернулся. Нет, это не мой телефон.

Капустина выхватила из кармана мобильник и принялась нажимать кнопки, но сотовый не желал молчать.

– Наталья! – побагровел издатель. – Это уже запредельное хамство! Сколько раз говорил: выключайте мобилы!

Бедная Капустина пыталась нажать на нужную кнопку, но ей это никак не удавалось. Я, видя, что сотовый девушки похож на мой как две капли воды, бесцеремонно отнял его у Капустиной и мгновенно утихомирил.

– Спасибо, – шепнула Наташа.

– Рад был помочь, – еле слышно отозвался я. – Чтобы выключить, нажмите вот сюда.

– Так вот, – вещал Митяев, – теперь у нас есть отличный редактор, суперпрофи, человек, который закончил Литературный институт…

– Пушкин? – ехидно спросил кто-то.

– Подушкин, – ляпнул Митяев.

Отвязные журналисты захохотали, они явно приняли последние слова начальника за удачную шутку.

– Иван Павлович, покажись! – приказал Сергей.

Я встал, смех стих.

– Теперь все ваши опусы будут проходить через руки Ивана Павловича, надеюсь, нововведение пойдет газете на пользу, – подвел итог Митяев. – Живо по местам, Подушкин, останься.

Мы с Наташей одновременно схватили со столика телефоны-близнецы и включили их.

Когда весело гомонящая толпа молодежи покинула кабинет, хозяин, отдуваясь, спросил:

– Ну как? Есть версии?

– Пока нет, надо осмотреться, – спокойно ответил я.

– Восьмая комната, – кивнул Митяев, – там твое рабочее место. Ну, с богом или с чертом, мне по барабану, с кем ты дружишь, только поймай крысу.

Я вышел в коридор и встал у окна. Следует признать, я произвел не лучшее впечатление на коллег, явился в костюме, чем уже установил дистанцию, да еще Митяев обратился ко мне по отчеству. Думаю, сейчас нужно пойти в кабинет, осмотреться, а потом уехать. Завтра приду в редакцию в джинсах, куплю толстовку с провокационной надписью и попытаюсь продемонстрировать коллективу веселый нрав и толерантность. Может, купить выпивку с нехитрой закусью?

В кармане завибрировал телефон, я поднес аппарат к уху, но не успел произнести и слова, как из трубки посыпалась темпераментная речь.

– Натка, супер. Ты превзошла себя, дали сегодня в номер, гонорар можешь получить в три часа дня в кафе «Чао». Материал про Карину бомба, народ в экстазе, но будь осторожна!

Я не успел никак отреагировать, человек явно ошибся номером. Собеседник отключился, через пару секунд телефон судорожно вздрогнул, я вновь посмотрел на экран. Эсэмэс! Причем от того же парня! «Кафе „Чао“, 15. 00. Принесет Машка, я занят. Чмок. Ге».

Я начал нажимать на кнопки, надо сообщить этому Ге об ошибке, и тут дверь кабинета распахнулась, из нее вылетел Сергей. Мне стало не по себе. Лицо главного редактора приобрело оттенок спелой свеклы, глаза вылезли из орбит.

– Суки, – хрипел он, – суки! Ваня! Смотри!

И он сунул мне газету. «Карина – жена депутата Силкина», – кричал огромный заголовок.

– Что случилось? – спросил я.

– Материал про Карину сенсация, он у нас планировался на среду, а сегодня появился в «Желтой правде». Каково?

Я вздрогнул. Перепутавший номер мужчина сказал: «Наташка, супер. Дали сегодня в номер, гонорар можешь получить в кафе „Чао“ в три часа. Материал про Карину бомба…» Это явно звонили из «Желтой правды», значит, номер моего телефона очень схож с номером мобильника крысы из «Часа пик».

– Успокойся, – сказал я Сергею, – и попроси принести в кабинет список всех номеров мобильников сотрудников твоего издания. Это возможно?

– Легко, – ответил Митяев. – Что, есть идея?

– Да, – успокоил я издателя, – расслабься, скоро я найду крысу, получишь ее в подарочной упаковке. Позвони мне, как только сведения прибудут. У тебя есть лекарство? Например, валидол? Ты плохо выглядишь.

– Есть, – кивнул Митяев и достал из кармана незнакомую мне упаковку, – ты прав, надо успокоиться, на этой работе инфаркт с инсультом заработаешь! Голова целыми днями кружится, желудок болит…

Продолжая жаловаться, Сергей начал вытаскивать таблетку.

– Стой! – воскликнул я. – Это явно не валидол!

Митяев вздрогнул, посмотрел на коробочку, потом засмеялся.

– Вот черт! Верно! У меня же левитра в кармане лежала, случайно упаковку с огоньком вытащил. Ха! Даже настроение лучше стало. Спасибо, Ваня!

– Упаковка с огоньком? – удивился я. – А что это такое? ..

– Давай зайдем ко мне в кабинет, как известно, и у стен есть уши! Левитра – моя палочка-выручалочка! Ты видишь, какая у меня нервная работа? Дурдом! Каждый день пожар в курятнике! Меня трясет с утра до ночи, ну и начались некие неполадки, понимаешь?