Тайная связь его величества - Дарья Донцова

Обрадовавшись отрицательному ответу, я перевел дух. Это очень хорошо, что Полина еще не брала в руки прекрасные книги Якова Перельмана [2 - Яков Исидорович Перельман (1882–1942) – ученый, один из основоположников жанра научно-популярной литературы, автор понятия «научно-фантастическое». Написал большое число книг – «Занимательная геометрия», «Занимательная математика», «Знаете ли вы физику? », «Занимательная арифметика» и др. (Прим. автора. )]. Значит, можно врать дальше, главное – произносить побольше разных терминов, пусть и несуществующих.

Я разливался соловьем минут десять. Выражения «биоэнергетическое астральное поле», «эффект Шнеерзона-Макорлик», «электронно-позитронное обучение», «нейтрино в квантовом пространстве» легко слетали с языка, приходилось лишь удивляться собственной фантазии. Лекцию я завершил пассажем:

– Малограмотные люди называют это явление волшебством больничной феи, но ты теперь понимаешь, что в таких случаях имеет место энергетическое воздействие. Оно бывает редко, но если происходит, то гарантирует стопроцентное восстановление здоровья навсегда. Мне кажется, на твоей руке линия жизни начинает слегка изменяться.

Полина поднесла к глазам ладошку и прищурилась.

– Сейчас вернусь, – пообещал я, вышел из палаты и опрометью кинулся к лифту.

Только бы нужные мне вещи нашлись в ближайшем торговом центре!

Я выбежал во двор больницы и услышал возглас:

– Простите, молодой человек, помогите, пожалуйста!

Краем глаза я увидел пожилую даму в элегантном светло-бежевом пальто с ярким розовым шарфом, но, не остановившись, полетел дальше.

Мне не свойственно проноситься мимо тех, кто просит о помощи, однако сегодня особенный день.

Глава 3

Слава богу, на первом этаже магазина я легко приобрел айпад, а продавец любезно согласился закачать туда книги по моему списку и с десяток игр, подходящих для пятиклассницы. Пока планшетник заполнялся, я сбегал еще в пару отделов, потом, схватив пакеты с покупками, со скоростью боевого слона вернулся в больницу. А там быстрым шагом поспешил к лифту и – налетел на пожилую даму в дорогом светло-бежевом пальто с ярко-розовым кашне.

– Ой! – воскликнула незнакомка. – Постойте, вы…

– Простите, – бросил я и заскочил в кабину лифта.

Полина очень обрадовалась планшетнику. Мы с полчаса изучали его, и я стал прощаться.

– Дядя Ваня, – прошептала Поля, когда я поцеловал ее в макушку, – знаешь, вроде моя линия жизни чуть темнее, чем вчера.

– Мне тоже так показалось, – тихо произнес я. – Только никому о больничной фее не рассказывай. Не надо, тебя не поймут. А через пару дней станет ясно, что с ладошкой происходит.

Полечка заулыбалась. Я вышел в коридор и отправился искать медсестру, которая имеет право входа в чистую палату.

Милая девушка в светло-зеленой «пижамке» подтвердила, что айпад можно взять туда, но разрешение на это дает доктор. Я поговорил с лечащим врачом Полины и услышал от него:

– Положение девочки серьезное, но не безнадежное. Сейчас не конец восьмидесятых, когда большинство детей с такой проблемой, как у вашей племянницы, умирало. Теперь мы имеем обратную картину: девяносто пять заболевших из ста выздоравливают.

Меня зазнобило.

– А остальные пять?

Врач снял очки и начал протирать их салфеткой.

– Люди ведь и от насморка умирают… Вы же образованный человек, понимаете, что нет таких болезней, про которые можно сказать: «Абсолютно все встанут на ноги». В вашем случае очень важен положительный настрой. Ребенок считывает эмоции взрослых и, почувствовав испуг родных, может удариться в панику. Думайте о хорошем. Пусть Полина возьмет с собой айпад, а вот свидания с ней теперь будут проходить через стекло, – одна стена там прозрачная.

Попрощавшись с доктором, я нашел палату, в которой лежал Марков, и спросил у мальчиков:

– Где сестра Егора?

– К холодильнику пошла, – хором ответили дети.

Я незамедлительно двинулся к пищеблоку. В небольшой комнатушке увидел донельзя размалеванную девицу лет двадцати и задал ей вопрос:

– Это вы гадаете по руке?

– И че? – прищурилась «красавица».

– Немедленно прекратите заниматься глупостями! – потребовал я. – Иначе…

– Чего? – заржала мерзавка. – Ну и че ты сделаешь-то? Че тебе ваще-то надо? Чего быкуешь?

У меня потемнело в глазах. Я схватил мерзавку за плечи, прижал к стене, пару раз крепко встряхнул и прошипел:

– А ниче! Услышу еще раз, что ты предсказываешь больным смерть, засуну башкой в сортир и замочу. Вы поняли, мадам, перспективу?

– Ой, дяденька, отпустите! – захныкало чудовище. – Больше не буду-у-у-у!

Я опомнился, разжал трясущиеся руки и покинул комнату.

В лифте мне стало стыдно. Господи, Иван Павлович, как ты мог напасть на девушку да еще пообещать замочить ее в сортире?

Ругая себя на все лады, я добрался до машины. Открыл дверь, услышал громкий вскрик, оглянулся и увидел лежащую на асфальте пожилую даму в светло-бежевом пальто с розовым шарфом. Чуть поодаль валялась дорогущая сумочка, продав которую среднестатистическая российская семья спокойно могла бы прожить около года.

Я бросился на помощь к потерпевшей бедствие.

– Вы ушиблись?

– Вроде нет, – ответила незнакомка, – у меня ничего не болит. Не понимаю, почему я упала? Спокойно шла к метро, и вдруг – раз! – правая нога подвернулась. Сделайте любезность, помогите мне встать.

Я осторожно придал пострадавшей вертикальное положение и попросил:

– Попробуйте сделать шаг.

– Как вас зовут? – поинтересовалась она, не двигаясь с места.

– Иван Павлович Подушкин, – представился я.

– Стефания Теодоровна Гусева, – улыбнулась дама. – Рада знакомству, хотя оно произошло не при самых приятных обстоятельствах. Итак, я попытаюсь двинуться вперед. Разрешите опереться на ваш локоть? Раз…

Стефания Теодоровна покачнулась, начала заваливаться, но я успел удержать ее и предложил:

– В ста метрах отсюда вход в медцентр. Давайте зайдем туда.

– Нет-нет! – возразила дама. – От сей больницы лучше держаться подальше, я там сегодня уже натерпелась страха. Понимаете, пошла на прошлой неделе в институт красоты – хотела родинку над губой удалить, а косметолог велела сначала ее онкологу показать. Я чуть от страха не умерла, пока в очереди сидела! Слава богу, ничего плохого у меня нет, но больше я в это медучреждение входить не желаю. И голова у меня совсем не кружится, и сердце не болит, полный порядок со здоровьем.