Созвездие жадных псов - Дарья Донцова

– А ну, вылезай, идиот! – завопил хозяин «мерса».

– Сиди, – велел инструктор и вышел.

– Белены объелся, ты мне фару разбил! – проорал мужик лет сорока, в дорогом летнем костюме.

– И где у тебя фара, на лбу? – спокойно поинтересовался шофер. – Над слепыми глазами? Чего же ты ее раньше не включил? На стекло глянь – «За рулем ученик». Значит, следовало держать дистанцию. Ща ГИБДД вызовем и поглядим, кто из нас ху!

– Сейчас доумничаешься, гондон, – прошипел водитель «мерса». – Эй, ребята!

Дальше события разворачивались словно в дурном анекдоте. Из салона выбрались двое юношей весьма характерного вида.

Несмотря на жуткую жарищу, от которой плавился асфальт, мальчишки были втиснуты в черные рубахи, того же цвета брюки и тупоносые кожаные ботинки на толстой подметке. Представляю, как у них потеют ноги!

– Не волнуйтесь, Игорь Серафимович, – сказал один, самый высокий, – ща мы этому козлу объясним, что почем!

Инструктор слегка побледнел, но стойко выдержал «наезд».

– Сам козел.

– Глянь, – протянул второй качок, – еще и разговаривает.

Нехорошо усмехаясь, юноши двинулись к моему учителю. Тот, мигом нырнув в «жигуленок», достал монтировку. Я испугалась до жути и кинулась к хозяину «Мерседеса», который преспокойно курил, облокотясь на капот.

– Погодите, он не виноват!

Игорь Серафимович вздернул правую бровь, смерил меня сверху вниз оценивающим взглядом и поинтересовался:

– А ты кто?

– Да я сидела за рулем и не посмотрела назад, трамвая испугалась!

– Ага, – хмыкнул Игорь Серафимович, – и давно рулишь? Права когда получила?

– Я только учусь.

– Пока за рулем ученик, за все его действия отвечает инструктор, – возразил хозяин «мерса».

– Не надо его бить, – взмолилась я, – давайте я заплачу за вашу фару, и делу конец.

Игорь Серафимович вытянул губы вперед и переспросил:

– Значит, денег дашь? И сколько?

Я подумала секунду и сказала:

– Ей-богу, не знаю, сколько стоит такая фара. Двести пойдет?

Игорь Серафимович тяжело вздохнул.

– Триста, – быстро добавила я, – только простите, больше с собой нет.

Парни в черном с большим интересом вслушивались в нашу беседу.

– Давай, – сказал хозяин.

Я открыла кошелек, вытаскивая розовенькие бумажки, и протянула Игорю Серафимовичу:

– Вот.

– Что это?

– Как? Деньги. Только же договорились, триста рублей.

Внезапно хозяин «шестисотого» начал хохотать, одновременно залились смехом и парни в черном. Даже мой инструктор хихикнул. Я откровенно не понимала, в чем дело.

– Вот что, берите деньги, хотя мне их ужасно жаль, но, раз я виновата, делать нечего, и давайте разъезжаться.

Но Игорь Серафимович в изумлении рухнул на кожаное сиденье «Мерседеса» и затрясся в конвульсиях.

– Триста рублей! И тебе их жаль! Что же ты хотела с этой суммой сделать, горемыка?

– Фруктов детям купить, а себе романов детективных, нечего ржать, забирай, и все, – обозлилась я.

– Небось муженек у тебя круче Рокфеллера, – веселился наглый Игорь Серафимович, – отслюнил бабе целых триста рублей!

Вот тут я озверела окончательно. Кто дал право этому богатому придурку издеваться надо мной? Твердым шагом я подошла к «мерсу» и заявила свистящим шепотом:

– Нечего из себя самого богатого корчить, и покруче есть. Рядом с Биллом Гейтсом ты нищий, понял, урод? А триста рублей, между прочим, половина пенсии по старости. Небось у тебя у самого мать в детстве полы мыла за восемьдесят рублей в месяц! Забирай деньги и сваливай отсюда, козел!

Парни присвистнули. Инструктор, воспользовавшись тем, что они отвернулись, вскочил в «Жигули».

Игорь Серафимович внезапно серьезно спросил:

– И кем же ты служишь?

– Я не служу, а работаю, музыкантом, играю в ансамбле на синтезаторе, а вообще я – арфистка, окончила консерваторию.

– Что здесь происходит? – раздался грубый голос.

Я оглянулась, от белой машины с ярко-синими полосками на боках отделился кабанообразный милиционер.

– Так, – продолжал он и, моментально оценив ситуацию, накинулся на меня: – Назад не глядели? А что в правилах сказано, зачем водителю дано зеркало заднего вида? Ну? Зеркало заднего вида служит для подачи заднего вида в глаза водителя. И когда им не пользуются, выходит ДТП.

– Что? – окончательно обалдев, поинтересовалась я. – Что?

– ДТП, – вновь произнес три загадочные буквы мент, – ну, оформлять начнем?

– Погоди, – остановил его Игорь Серафимович, – я без претензий, она заплатила, целых триста рублей!

– Сколько? – захихикал постовой.

– Ты чем-то недоволен? – ледяным голосом произнес хозяин «мерса».

– Коли разобрались, так разъезжайтесь, – велел служивый, – живей, живей, освобождайте проезд, ишь, встали, пробку устроили…

Я пошла к «Жигулям», Игорь Серафимович высунулся в окно:

– Эй, арфистка!

– Чего тебе? – притормозила я. – Денег больше нет.

– Тебя как зовут?

– Евлампия.

– Умереть не встать! Врешь!

– Господи, как ты мне надоел! Уезжай, бога ради, и отвяжись! – взвилась я.

– Нет, скажи, как твое имя.

– Евлампия! Представилась уже!

Секунду мужик молчал, потом расхохотался и крикнул, отъезжая:

– До встречи, арфистка!

Я влезла в «Жигули», но на этот раз на место пассажира. Инструктор ловко повернул направо, и мы понеслись в потоке машин. Я чувствовала, как у меня бешено колотится сердце и слегка подрагивают ноги.

– Ну приколистка, – пробормотал шофер, – триста рублей такому парню предложила!

– Ну и что? Мало, да?

Парень хмыкнул.

– Фара от «шестисотого» «мерса» стоит как минимум пятьсот!

– Доложил бы еще двести и купил, я давала больше половины стоимости!

Инструктор глянул на меня, вздохнул и произнес:

– Долларов. Фонарик тянет на полтыщи «зеленых»!

Я чуть не лишилась чувств.

На следующий день около десяти утра я звонила в квартиру Яковлевой с твердым желанием заставить девчонку сказать правду. А то, что она мне наврала, теперь я знала точно. Вчера вечером я рассказала Ребекке о визите, и та сообщила страшно интересную информацию. Оказывается, папа никогда не звал ее Бекки, говоря, что эта кличка больше подходит для болонки. И еще, он, естественно, делал своим дамам дорогие презенты, никогда не забывал про дни рождения и праздники, но… но роз не дарил. По очень простой причине. У него была аллергия на них, причем не только на цветы, но и на варенье из лепестков и лосьон для лица «Розовая вода».