Канкан на поминках - Дарья Донцова

Заскрежетал ключ, и в помещение вошел Володя. Маячивший сзади Алексей Федорович угрюмо пробасил:

– Времени вам час, извините, вынужден запереть.

– Естественно, – хладнокровно ответил майор, – должностную инструкцию нужно соблюдать.

Лязгнул замок, мы остались одни. Я кинулась вытаскивать продукты, сигареты и галантерею. Костин мигом проглотил еду, сунул в карман пакетики с кофе, сахар, сигареты и сказал:

– Больше не траться.

– Завтра я продукты принесу.

– Не надо.

– Но как же…

– И так проживу, тут кормят, а за ножницы спасибо, кто надоумил?

– Славка.

– Рожков, – вздохнул Володя и закурил, – ну-ну… И что он просил мне передать?

Я молитвенно сложила руки:

– Вовка, умоляю, покайся. Чистосердечное признание уменьшает вину…

– Но утяжеляет срок, – хмыкнул приятель, – в чем мне, интересно, признаваться надо?

– В убийстве Репниной Софьи Андреевны, 1980 года рождения. Знаешь такую особу?

– Только с прекрасной стороны, – тихо ответил Володя, – некоторое время с обоюдным удовольствием провели вместе.

– А почему расстались?

Приятель вздохнул.

– Знаешь, пока речь шла о постельных удовольствиях, проблем не возникало. Соня – девочка красивая и в кровати многим сто очков вперед даст, фигура роскошная, талию двумя пальцами обхватить можно, грудь словно у Джины Лоллобриджиды в лучшие годы, ноги от ушей, волос – как у трех колли, огромная светлая копна… Но вот когда я к ней чуть привык и захотел просто поговорить, выяснилось, что это невозможно.

– Почему?

Володя с наслаждением закурил и пояснил:

– Сонюшка глупа, как муха. Я сначала думал – прикидывается. Ну как моя дама ухитрилась прожить на свете двадцать лет и ничего не прочитать? Допустим то, что она считает, будто Грибоедов – это марка кетчупа, еще полбеды. Впрочем, меня не слишком напрягло, что она радостно заявила, будто станция «Маяковская» названа в честь построившего ее архитектора, но зимой я затащил ее в кино на «Трех мушкетеров»… Так когда Констанция Бонасье скончалась, бедненькая Сонечка залилась слезами, повторяя: «Умерла, ах, как жаль! »

Глядя на такую реакцию, Володя мигом понял, что его дама никогда не держала в руках книг Дюма, впрочем, любых книг вообще.

– С ней просто не о чем было побеседовать, – объяснил майор, – Соня интересовалась только сплетнями о людях искусства, вернее, эстрадных певцах, еще живо обсуждала новое платье подруги и весьма заинтересованно высказывалась на тему косметики. Даже журнал «Космополитен» с его статьями «Как удержать мужа» и «Стоит ли заводить роман с начальником» казался девушке слишком сложным. Честно говоря, она предпочитала комиксы и видеокассеты. В особенности ей нравился фильм с Джимом Керри «Тупой, еще тупее»… Когда главный герой громко пукал в гостиной, Сонечка валилась на пол от хохота, подталкивая Володю локтем: «Нет, ты гляди, какой прикол! Уписаться можно! »

Сначала Костин посмеивался над любовницей, потом начал хмуриться, а затем настал момент, когда она стала его раздражать, и они расстались. Разошлись по-хорошему, оставшись друзьями. Володя поздравил Соню с днем рождения и Восьмым марта, а та, в свою очередь, преподнесла ему на 23 февраля дорогой одеколон «Шевиньон». Но это было все.

– У меня в августе появилась другая, – откровенничал майор, – Надя.

– А почему я ничего не знала ни про Соню, ни про Надю?

– Ну, еще только этого не хватало, – вскипел майор, – хватит с меня «Оружейной палаты». И потом, не знакомить же своих со всеми, с кем спишь! Спасибо за кормежку, но еду присылать не надо.

– Почему?

– Меня скоро выпустят.

Я посмотрела на приятеля.

– С чего ты это решил?

– Недоразумение быстро выяснится, – совершенно спокойно сказал Костин. – Федька Селезнев, конечно, отвратительный тип, но хороший профессионал, он все сделает как надо. И потом, несмотря на то, что к нам на работу сейчас хлынул поток случайных людей, цеховая солидарность все же существует. Наши все силы приложат, чтобы оправдать меня. Я бы, например, окажись Федор в подобной ситуации, постарался как мог.

– Ну, и что бы ты сделал?

Костин вздохнул:

– Да много чего. Во-первых, потряс бы этого Антона Селиванова… Ну какой ему интерес оговаривать невинного человека? И ведь отличную сказку придумал, какие детали привел… Потом бы поинтересовался у эксперта, когда возникли синяки на лице Репниной, носят ли они прижизненный характер… Еще побалакал бы с подружками Сони, продавщицами из цветочного магазина, уж они-то точно знают о ее любовных похождениях, ну и, конечно, посекретничал бы с Надей Колесниковой. Я у нее провел тот день, когда, по утверждению Селиванова, заходил к Репниной. Вот так!

– С Колесниковой разговаривали, но она заявила, будто даже не слышала твоего имени.

Володя махнул рукой.

– Так я уже объяснял, глупость допустили, хотели как лучше, а сделали как всегда. Заявились к Наде вечером домой, около десяти, и давай про меня расспрашивать, ну и что бедной бабе оставалось делать? Только плечами пожимать да руками разводить. Утром с ней следует поболтать в служебном кабинете, вот тогда она и подтвердит мое алиби.

– Ну и странность, – изумилась я, – что же ей помешало сказать правду вечером? !

– Так она замужем, – пояснил майор, – небось супруг рядом сидел, кто же признается в любовной связи в такой момент!

– Ты связался с замужней бабой?

– А что здесь такого? ! Вообще это она меня подцепила.

– Да ну?

– Ага.

– И где?

– В магазине «Мир». Я за дециметровой антенной пришел.

– Погоди, погоди, так ты сколько времени с ней знаком?

– Двадцать девятого августа первый раз увидел.

– А сегодня пятое сентября! Так ты что, не успел познакомиться и в постель бабу поволок? Отвратительно, – возмутилась я, – хоть успел выяснить, как ее зовут?

– Постель не повод для знакомства, – неожиданно улыбнулся приятель, но, увидев, что я нахмурилась, быстро добавил: – Ну, Лампа, не будь ханжой, мы люди взрослые, понравились друг другу, купили бутылочку… У нее как раз муж уехал, он дальнобойщиком служит, фуры гоняет по России… Ну и провели пару деньков вместе, к обоюдному удовольствию. Ни ей, ни мне ничего не надо. Она не собирается разводиться, я жениться… Так просто, повеселились. Супруг ее как раз вчера должен был вернуться. Да не дергайся. Завтра Федька с ней на работе побеседует, и недоразумение выяснится.