Откровенные записки - Ольга Гудкова

Разумеется, Николь не была обязана соответствовать моим ожиданиям о ней. И всё-таки бывает неприятно, когда это происходит. С первой нашей встречи я видела её исключительно сильной женщиной, и это понятие я никак не вкладывала наслаждение тем, что ей кто-то что-то запрещает. Что ж, возможно, я просто ошибаюсь. Очень хотелось бы на это надеяться.

– Но мы так давно никуда не ходили! – настаивала Саша, и локоны на её голове ритмично двигались, словно поддразнивая нас.

Николь в ответ лишь пожала плечами. Отсутствие дальнейших пояснений должно было только подчеркнуть значимость произнесённых ею ранее слов.

– Я составлю тебе компанию, – отозвалась я.

– Правда? ! – недоумённо посмотрела на меня новая знакомая.

– Угу.

– Будь осторожна, – решила предостеречь меня Николь.

Я вопросительно на неё посмотрела, но она ничего не сказала.

Глава 8. Фауст

Вечером мы с Сашей встречались у моста Александра III, чтобы отправиться в клуб, который находился прямо под этим мостом. Звучало интригующе. Я надела своё короткое чёрное платье, в котором сейчас было слишком холодно, чёрные остроносые балетки, сделала лёгкие кудри, чтобы они выглядели максимально естественно. Саша уже ждала меня на мосту. Она была одета так же, как и днём, за исключением того, что под её курткой был блестящий топ. Она смотрела в свой телефон, и заметила меня, только когда я подошла вплотную и поздоровалась. Тогда Саша улыбнулась и убрала телефон в карман. Её улыбка показалась мне какой-то официальной, она как будто была чем-то огорчена, но я не стала лезть к ней в душу. В конце концов, мы едва знакомы. Я часто замечала, что люди, который на первый взгляд кажутся безумно позитивными и весёлыми, на самом деле прячут под этим что-то печальное и тяжёлое. Хотя, возможно, я ошибалась. Но мне было интересно узнать Сашу. Она была необычной. Это я могла сказать про неё наверняка. Она была одной из тех людей, к которым тянуло по каким-то необъяснимым причинам.

Едва мы зашли внутрь, как Саша сразу же увидела своих знакомых, с которыми начала целоваться и общаться. Я снова почувствовала себя, как в школе, когда ты находиться вне модной тусовки, куда входили только классные девчонки. Однако сейчас я не чувствовала этого «школьного смущения» и желания провалиться сквозь землю. То ли общая атмосфера была более дружелюбной, то ли просто я повзрослела. Обменявшись любезностями, Саша практически сразу же вспомнила о моём присутствии и начала представлять меня окружающим. Мне было приятно такое внимание. Однако процесс этого знакомства был достаточно бесполезным, потому что я практически ничего не могла разобрать из-за шума и языкового барьера одновременно, а гости были уже достаточно пьяными и думаю, что тоже не расслышали моего имени.

Мы прошли к кому-то за столик и заказали по коктейлю. Саша представила мне всех, сидящих за этим столом, но я никого не запомнила. Я стала разглядывать присутствующих. Девушки были, в основном, очень стройными и высокими, с прямыми волосами, но естественно-прямыми, а не вытянутыми специальным прибором. На них было минимум макияжа, никаких теней для век, чаще всего, просто тушь для ресниц, и какая-нибудь яркая помада. Парни были более… разными. Я никак не могла составить портрет «среднестатистического» парня, который здесь обитал. На ком-то были цветные брюки, на ком-то шорты; были низкие, очень высокие парни, были крашеные блондины, были рыжие и брюнеты. Тогда я поймала себя на мысли, что мне гораздо больше нравится разглядывать девушек. Нет, никаких сексуальных наклонностей по отношению к своему полу у меня не было. Но мне почему-то нравилось смотреть на этих девушек и фантазировать какая у них жизнь: зачем они пришли сюда и чем занимались до этого; в котором часу они уйдут и с кем; во сколько завтра им нужно будет проснуться и идти по делам; и более глобальные вещи: влюблены ли они в кого-нибудь, взаимно ли это, привязаны ли они к кому-то или свободны. Мне чертовски хотелось расспросить их об этом, но, разумеется, я не стала этого делать. Зачем мне всё это было нужно? Наверное, таким образом, я хотела разобраться в женской психологии в принципе, и в своей, в частности. Внутренний мир мужчин меня интересовал меньше, потому что я меньше его понимала. Женские проблемы мне были ближе, ведь я сама женщина.

В зале играла музыка в стиле девяностых годов, и я сразу поняла, что мне здесь нравится. Если бы из колонок звучало что-то «суперновое», возможно, я могла бы почувствовать себя не в своей тарелке. Я никогда не могла уследить за последними трендами в музыке, кино и так далее. Я просто интуитивно выбирала то, что мне нравится. В более раннем возрасте я подвергалась из-за этого критике своих ровесников, потому что продолжала носить джинсы-клёш, которые уже вышли из моды, слушать музыку, которую никто не слушал, и не ходила на «тот самый фильм», от которого все были без ума. Во-первых, я сделала для себя вывод, что всё то, что было чересчур модным, ну или почти всё, в моей душе, как правило, не находило отклика, а, во-вторых, давление подростков только усиливало моё нежелание «следовать тренду», ну, а в-третьих, джинсы-клёш бесподобно сидели на мне, и я не видела смысла выбрасывать их из своего гардероба, только потому что все одноклассницы уже проделали то же самое.

Я выпила коктейль и направилась на танцпол. На родине у меня не было «клубного» периода жизни. Да, иногда я посещала такие места, но подобные визиты были скорее исключением, чем правилом моей жизни. Я рано повзрослела, потому что была вынуждена одновременно работать и учиться, а потом вообще собралась замуж. Бурная молодость как-то прошла мимо, о чём я сейчас очень жалела и пыталась наверстать упущенное. Я достаточно быстро захмелела от новизны ощущений и нескольких коктейлей. Мне было весело, и я, забыв про языковой барьер, пыталась общаться со всеми подряд, и мне даже казалось, что у меня это неплохо получается. Так вот в чём был секрет хорошего английского: в алкоголе! И почему мой учитель сразу мне об этом не сказал?

Так я стала завсегдатаем «Фауста», да и не только его. Саша открыла для меня много ночных заведений Парижа и сказала, что Париж ночью – совсем другой город. Я подумала, что так можно сказать про любой город в принципе. Действительно, ночью город меняется. Исчезают привычные для нас лавки и спешащие куда-то люди, нет кучи машин проспектах, можно смело выйти на проезжую часть и выкинуть какую-нибудь глупость. Редкие прохожие, как правило, очень весёлые или очень грустные, потому что покинуть дом в три часа ночи можно только от переизбытка тех или иных эмоций. Слава Богу, я покидала от первых. Когда после клуба мы выходили на улицу, то могли петь песни или просто хохотали, сами не зная над чем.