Сквозь слёзы к звездам - Галина Чередий

Одна, с двойняшками на руках, Ирис постигала науку выживания в этом огромном мире. Без надежды на то, что любимый однажды вернется к ней и их детям, без образования, без поддержки и достойной работы. В том возрасте, когда ее ровесники заканчивали академию и сдавали экзамены, предвкушая путешествия к звездам, она училась быть матерью-одиночкой.

Но ни тогда, ни сейчас она ни одной секунды не пожалела, что решилась забеременеть от Марко в столь юном возрасте. Ведь только знание о том, что в ней растет частица навсегда потерянного любимого, позволило ей выжить, когда пришло известие о гибели экспедиции. Она едва не рехнулась, не желая верить в то, что Марко больше никогда не прикоснется к ней, не обнимет, заставляя трепетать от первого же контакта, не поцелует, мгновенно вызывая хмельную сладкую волну, делающую ее покорной и страстно желающей всего, чего бы Марко от нее ни захотел. Она была готова для него всегда, каждую минуту времени. Принимать его, раскрываясь до предела. Ласкать, упиваясь каждой дрожью его нетерпения. Утолять его бесконечный голод по ней, сходя с ума от счастья, что именно на нее направлен этот его жадный и требующий всю ее без остатка взгляд.

О звезды, как же она тогда просила его отказаться от той миссии. Кричала, скандалила, умоляла, угрожала расставанием, если он полетит. Ирис словно чувствовала, что они прощаются навсегда, и была готова вцепиться в любимого зубами и ногтями и никуда не выпускать. Но даже тогда осознавала, что не сможет его остановить. Да, Марко, наверное, любил ее. Но космос был его истинной страстью, его неизлечимой болезнью, его призванием и мечтой. А она… Да, она что-то значила для него, но, видимо, недостаточно, потому что он ушел, разозлившись и закрыв за собой дверь отсека, со словами, что его это все достало.

А потом исчез.

Оставил ее совсем одну.

Погиб в этих бескрайних чужих далях.

Никогда больше не появился.

Но гораздо хуже этого было то, что Ирис думала, что даже если бы экспедиция не погибла, он, наверное, не стал бы к ней возвращаться. Ведь целую неделю до отлета он с остальными членами экипажа был на базе Центра, но ни разу не поговорил с ней. Ни звонка, ни сообщения, ни ответа на ее отчаянные письма. Ничего. И когда они еще были в зоне доступности для связи, он не захотел сказать ей ни единого слова. Видимо, уже тогда принял решение порвать с ней.

А потом она узнала, что все же забеременела в ту их последнюю ночь, но поговорить с кораблем уже было нельзя. Да она и не стала бы. Хотела сказать ему по возвращении, чтобы смотреть в этот момент в его глаза и видеть, что он на самом деле испытывает. Потому что удерживать Марко насильно она не стала бы ни за что. Не смогла бы находиться с ним рядом и знать, что его привязывает к ней только чувство ответственности. Как бы ни хотелось Ирис впиться в него до боли, до крика, она не смогла бы смотреть в его полные только холодного терпения глаза. Не после того, как Марко позволил ей почувствовать себя самым прекрасным и любимым в этой жизни существом.

Рождение Эйсона и Зефиры стало для нее спасением, хоть и было причиной того, что ее выперли из АСТРА-академии, а родители практически отказались от нее. Они очень гордились тем, что дочь приняли в академию, и были просто убиты разочарованием, когда она вылетела. Да, конечно, они бы не бросили ее совсем и помогали бы, но у Ирис просто не достало бы сил каждый день смотреть в их осуждающие глаза. Она превратилась для них в нереализованную мечту, и выносить еще и это после потери Марко – это был уже перебор.

Ирис почувствовала, что от нее все отвернулись. Просто в один момент она осознала себя заключенной в каком-то вакууме. Ровесники и подруги были заняты совсем другими вещами. Им не были близки ни ее боль, ни переживания. У них впереди открывались блестящие перспективы, а она не спала по ночам и смертельно уставала, ухаживая за двойняшками одна.

И вот в один из таких дней, когда она уже была на грани срыва, и пришел Федя, лучший друг Марко, и поставил вопрос ребром.

На самом деле Федор постоянно был рядом. С момента их знакомства в ее первый день в академии Ирис привыкла, что Марко с Федором – друзья не разлей вода. Они были словно сиамские близнецы – никуда друг без друга. Два самых безбашенных красавчика и неугомонных повесы в АСТРА-академии. Они были вместе в любой проказе или рискованном задании, когда стали уже стажерами. Единственное время, когда они были поврозь – это когда Марко был с Ирис. И еще в ту проклятую экспедицию Марко улетел без Феди. Потому что его срочно перевели в другую команду.

С самого момента, как только Федор узнал о беременности Ирис, он опекал ее. А когда стало понятно, что Марко не вернется, он и вовсе покидал ее только для работы. Федор забирал ее из роддома, заботился обо всем необходимом, пока Ирис пребывала в прострации из-за потери. Он находился все время рядом, помогая и поддерживая. И когда Ирис достигла того предела и могла впасть в черное отчаянье, Федор пришел и предложил ей выйти за него замуж.

– Ирис, тебе нужна помощь. Не от случая к случаю, а постоянно. Детям нужен отец, они уже очень скоро начнут все понимать. У них должна быть полная семья, – сказал он, как только двойняшкам исполнилось по полгода. – Ты совсем молодая, Ирис. Тебе нужно заканчивать учебу. Тебе нужно дальше жить. Марко уже не вернется. Ты должна осознать это и принять как истину.

– Но, Федечка, зачем тебе-то нас на себя взваливать? – тихо спросила Ирис. – Тебе свою семью нужно создавать, а не тянуть нас из чувства долга перед погибшим другом.

– Марко и ты и были моей семьей. Соник и Зефирка тоже мои. Я и так их воспринимаю как собственных детей, так что узаконивание ничего для меня не изменит.

– Федя, но ты ведь можешь влюбиться и захотеть создать настоящую семью, не фиктивную.

– Ириска, Ириска, ничего-то ты не понимаешь. Марко ведь был не единственным, кто влюбился в тебя, как дурак, – усмехнулся Соколовский и впервые посмотрел на Ирис так, что она увидела в его глазах чисто мужской интерес и еле сдерживаемое желание.