Она моя… - Иман Кальби

Он молча кивнул, сглотнув.

– Я отвезу тебя.

– Нет, не стоит, –  Влада инстинктивно подняла руку, останавливая его, –  попроси кого – то из своих рабов. Мне было достаточно твоего общества на сегодня.

– Я позвоню послезавтра вечером. Сам. К этому времени ты должна решить. Вот договор, если нужно, – он показал на лежавший на столе конверт.

Влада проигнорировала его последние слова и вышла из комнаты. Ручка, наконец, поддалась.

Глава 7

Влада явственно понимала, что падает в пропасть, сломя голову, не видя конца, падает за ним, по его приказанию, без страховки… Она миллионы раз перебирала в голове свой возможный ответ на его предложение, продумывала поведение, меняла по десять раз на день свое решение. Ее терзало столько мыслей и эмоций, что голова разрывалась. Интервью было так близко, а он так далеко… Она боялась признаться себе, но ей было больно. Больно от того, что он хоть и проявил к ней интерес, сразу же обозначил его допустимые границы. Для него она была лишь забавным приключением, экзотическим развлечением на пару дней. А для нее он неизбежно останется в памяти навсегда. Стоило ли это пресловутое интервью и предложенные деньги, пусть и немаленькие, ее чести? Конечно, нет.

И в то же время, он был прав. Разве может быть кто – то лучше него? Наверное, только тот, в кого она сможет страстно влюбиться, а что делать, если это уже произошло? Если он и был тот самый похититель ее сердца. Мы вечно влюбляемся не в тех, в кого надо. Чем больше она думала о нем, тем больше ее мучала ревность к тем женщинам, кто были, есть и будут в его жизни, рядом с ним. Не как она, а как нормальные, полноценные спутницы. Ей даже казалось, что она завидует самому ему, его душевной свободе, тому, что его сердце так надежно защищено броней цинизма и пресыщенности, что у него не может быть таких переживаний, как у нее. Что он вряд ли станет жертвой слабеньких чар неопытной девчушки…

Прошло несколько дней. «Послезавтра», как обещал, Он так и не позвонил. За эти дни Влада погрузилась с головой в работу, не оставляя пространства для тревожащих ее мыслей, однако образ Васеля так и не удалось выкинуть из головы. Девушка не хотела себе признаваться в открытую, но понимала, что с нетерпением ждет хоть какой – то весточки от него. Не мог же он вот так пропасть совсем. Она исправно заряжала телефон и вздрагивала каждый раз, когда приходило смс или раздавался звонок. Наверное, многим знакомо это странное чувство, когда ждешь сообщения или звонка от особого человека. То чувство, когда считанные секунды, отделяют тебя от первых звуков сигнала вызова и момента, когда телефон окажется у тебя в руках и ты узнаешь, кто пишет или звонит. В эти секунды все твое существо –  это надежда, смятение, сумасшедшее сердцебиение. Это было глупо, но она не могла с собой ничего поделать… Телефон звонил или приходила смс…Она вздрагивала, но это был все не он и не он…

Так плелись день за днем, сменяя друг друга в пустой суете. Агентство требовало от Влады новых тем и сюжетов, а она не могла думать ни о чем, кроме него. Не могла выдавить из себя и пары скупых строк чисто информационного содержания, тупо скопированных из местных новостей и переведенных на русский. Девушка была почти уверена, что планы Васеля поменялись или что он банально над ней подшутил. Она горько усмехалась сама над собой. Если в первый день была готова послать его на все четыре стороны и отказаться от затеи с интервью, то сейчас ей хотелось его увидеть, даже если бы он сказал, что никакого «сотрудничества» не будет вовсе. Чем больше она обо всем этом думала, тем больше понимала, что готова на его условия. Готова на это даже не ради работы, ради себя. Хоть что – то в этой жизни хотелось сделать не потому, что говорит тетушка, учителя или работодатель. Не потому, что говорит обязанность или здравый смысл. Она хотела пойти на этот сумасшедший шаг, возможно, совершить ошибку, но сделать, а потом уже жалеть, чем вообще не делать…Вот так мы, видимо, и расставляем приоритеты в жизни. Вот так и определяем грани дозволенного… Через пять дней после их разговора в конном клубе Владе было почти все равно, чем он занимается по жизни, что произойдет с ней рядом с ним, что произойдет «после», главное –  увидеть его снова, снова заговорить с ним…Снова посмотреть в его пронзительные голубые глаза, отдающие синевой…

***

Был вечер четверга. Шестой день их разлуки. Уже завтра наступит неделя с тех пор, как они виделись в последний раз. Влада задержалась в Министерстве печати у курировавшей иностранные СМИ сотрудницы. Она была милой девушкой, с которой на руку было поддерживать теплые, дружественные отношения, именно она продлевала разрешения на работу инкоров в стране. Дел особых не было, они заболтались о Москве, где дипломатом работал ее брат. Влада нарочно тянула беседу, просто для того, чтобы не оставаться один на один со своими мыслями. Около пяти после полудня –  и ни крошки во рту с самого утра. Аппетит пропал уже как несколько дней.

Когда продолжать беседу было уже попросту неприлично, она попрощалась с коллегой, спустилась вниз, села в машину. Отчаянная, щемящая тоска накрыла ее. Это было глупо и слабо, не по кому еще было тосковать, она его почти не знала, но все равно тосковалось, все равно сосало под ложечкой. Все происходило на автомате, Влада не помнила, как доехала до дома и поднялась в свою квартиру. Не стала принимать душ, тупо переодевшись в свою пижаму. Ее ждали крепкий чай и какой – нибудь пустой фильм, желательно фэнтезийно – исторического содержания. Такие фильмы помогали ей отрываться от реальности, погружаясь на время в детство, не ее, чье – то чужое, идеальное. С ними словно все ее горести и проблемы сходили на нет, возвращая к простым вещам, таким обыденным для детей и таким желанным и недосягаемым для взрослых… Из гардеробной послышалась знакомая мелодия –  звонил телефон из брошенной там наспех сумки…Помнит, как с отрешенным видом поплелась к нему, чтобы ответить, уверенная на 95 процентов, что это очередной коллега по работе, решивший уточнить что – нибудь. Но пять процентов все же оставляли сумрачную надежду, надежду, которую она боялась, но за которую при этом и цеплялась…

– Здравствуй, красавица, – раздался его бодрый уверенный голос, но с тем же бархатным, чуть уловимым акцентом.