Заветные желания - Елена Васюк

– Но люди все-таки не животные, у них еще есть душа!

– Да, конечно. Но почему-то «основной инстинкт» всегда ее побеждает. Создатель, видимо, многовато его в нас вложил. Вот вы сейчас с долей иронии сказали о любовных романах, которые так любят женщины. А любят, потому что в этих романах есть то, чего хочется в жизни, о чем мечтает каждая девчонка, и очень хорошо, что эти романы есть, так же как и сериалы про любовь. Представьте, если бы этих мечтаний не было, а сразу, еще в юности рассказали бы молодой девушке всю правду как она есть, никто не стал бы выходить замуж и рожать детей.

Олег Дмитриевич не находил слов от удивления.

– Ну что вы так смотрите? – улыбнулась Ольга Ивановна. – Я вовсе не мужененавистница. Наоборот, мне даже жаль наших бедных мужчин, которые не в силах противостоять своим желаниям и в результате лишаются нормальных семей, детской любви, приобретают неприятные болезни, женщины все-таки более стойкие, их дети сдерживают. Вот в исторической литературе это подтверждается. Наши царские династии – это же… ну, мягко говоря – сплошной адюльтер. И это Божьи помазанники, глубоко религиозные люди, которые шагу ступить не могли, не отслужив молебна! Где же заповеди Господни? И сейчас ничего не изменилось. Я в своей жизни не видела ни одной счастливой семьи.

– А я видел. Это моя родная семья, моих родителей, – и Олег Дмитриевич вкратце рассказал историю отца и матери. – Знаете, после гибели отца прошло много лет, а мама и сейчас о нем скучает. Вот еду за нею, нужно продать дом и отвезти ко мне, в Питер. Ведь она уже старенькая, хоть и не жалуется пока на здоровье. Вот поедет одна, а в вагоне плохо станет, как нашей соседке.

– И не окажется среди попутчиков такого вот доктора, как вы. А вы какой доктор по специализации?

– Кардиохирург.

– Знаете, я никогда не смогла бы стать врачом. С детства боюсь больниц, врачей и болезней, любых. От вида крови могу потерять сознание, даже рассказы о чужих болезнях не переношу. Вот как есть люди без музыкального слуха, они не могут стать певцами или танцовщиками, так и у меня никаких способностей к медицине.

– Что, никогда не болеете, не лечитесь?

– Иногда болею, как все люди, слава Богу, не часто. Я к своему организму отношусь по-бухгалтерски, – пошутила Ольга Ивановна, – раз в год обследуюсь, делаю УЗИ всех органов, флюорографию, кардиограмму, сдаю анализы, то есть провожу инвентаризацию. Получаю результаты – и потом год живу спокойно. А если заболеваю, стараюсь лечиться народными средствами, потому что ненавижу лекарства. Если у меня бессонница или вдруг сердечко ноет – я завариваю корень валерианы.

– Вы молодец! – похвалил ее Олег Дмитриевич. – А как насчет диет, физкультуры?

– Ем все, но понемногу. А зарядка у меня серьезная – не смейтесь – минут тридцать. И еще немного занимаюсь йогой, конечно, по-дилетантски, но очень ощущаю ее благотворное действие.

– Мы с вами одинаково смотрим на вопросы поддержания здоровья. Я, врач, с вами во всем согласен, и считаю, что человек должен сам быть себе врачом и дружить со своим организмом. Но при нашей экологии и качестве продуктов и воды, нельзя пускать все на самотек, и все-таки нужно регулярно обследоваться.

– А скажите, вот вы постоянно находитесь среди больных людей, целыми днями видите их страдания, это не угнетает вашу психику? – вдруг застенчиво спросила Ольга Ивановна. – Говорят, что врачи со временем черствеют душой и им уже не так жаль людей, как в начале своей практики.

– Это не совсем так, но отчасти – правда. Пациентов очень жаль, и их родственников тоже, но при нашей нагрузке зачастую нет времени погружаться в эмоции. И потом, не всегда хорошо показывать больному, что его жалеют, нельзя, чтобы он раскисал. Да и психика врача действительно начнет разрушаться, если он будет рыдать над каждым больным. Но я глубоко убежден, что если врач настоящий – он все-таки отдает своим пациентам часть своей души и за каждого переживает.

– А что, есть ненастоящие?

– Конечно, и их, к сожалению, немало…

Они проговорили несколько часов, трижды пили чай, а темы для беседы не иссякали. За окном совсем стемнело, в стекло стучали дождевые капли, а в купе было тепло и уютно. Олег Дмитриевич подумал, что время в пути пролетело незаметно благодаря его симпатичной попутчице, которая была чем-то похожа на его мать лет двадцать назад. Он все время ловил себя на ощущении, которое бывает у странника, пришедшего в теплое жилье после долгих поисков нужной дороги в холодной ночи. Взглянув на часы, он понял, что через сорок пять минут поезд прибудет к пункту назначения и они навсегда расстанутся, отчего ему почему-то стало грустно. В его жизни это был редчайший случай мгновенной психологической совместимости с посторонним человеком, когда он чувствовал себя свободно и уверенно, почти не стеснялся и даже немного пытался понравиться. Он вытащил из бумажника визитную карточку.

– Вот, возьмите. Будете в Питере – звоните, буду очень рад. А если, не дай Бог, понадобится медицинская помощь, сделаю для вас все возможное. Я получил удовольствие от общения с вами, и всегда буду помнить ваши высказывания. Не часто встретишь человека, который нестандартно мыслит и не боится свои выводы озвучивать. Во многом я с вами согласен, и вообще, знаете, как у Киплинга – «мы с тобой одной крови»…

– О, вы профессор! – почтительно воскликнула Ольга Ивановна, взглянув на визитку, – Мне тоже было приятно с вами познакомиться. Визитки у меня нет, но если вы дадите мне листок бумаги, я запишу свои телефоны, ведь у вас здесь, кроме мамы, никого нет. А я всю жизнь прожила в этом городе, много знакомых. Если что понадобится – не стесняйтесь, времени у меня много, помогу чем смогу.

Он протянул ей блокнот и ручку и получил возможность связаться с понравившейся ему женщиной. Ольга Ивановна попросила его на минуту выйти, быстро переоделась. Спортивный костюм сменили джинсы и свитер. Возвратившись, Олег Иванович подумал, что его соседка выглядит отлично для своего возраста. Подтянутая фигура, красивая стрижка, модная одежда. Спохватившись, он заменил российскую сим-карту в мобильном телефоне на украинскую, и сразу раздался звонок.