Золотой идол викингов - Людмила Горелик

Глава 5

Убийство

Вход в Верин подъезд теперь имелся только со двора, как и в иные подъезды. А раньше первый подъезд, где жили Лопуховы, был сквозным, в нем имелось единственное в доме парадное – вход не только со двора, но и непосредственно с улицы Ленина. Со двора же арка вела на улицу Маяковского – такой проход получался через двор этого углового дома.

Маленький дворик был в ту пору проходным, из него были выходы на две улицы: Ленина и Маяковского. На зиму вход с улицы Ленина некрасиво заколачивали снаружи досками (чтоб не выдувалось тепло? ), но уже в конце апреля доски отдирали, и парадный вход опять функционировал.

Сейчас об этом парадном входе не напоминало ничего. Дверь в первый подъезд с улицы Ленина осталась, но она вела в крохотный магазинчик сувениров – его выгородили из пространства под лестницей.

Первый подъезд стал таким же, как другие.

В пятницу Вера после работы домой не пошла, а решила навестить Надю. Зашла в магазин, купила печенья… Торты сестры Лопуховы не любили – от них толстеешь очень.

Надя с детьми была дома, а Саша дежурил на овощебазе – он подрабатывал там сторожем после основной работы: тяжелые времена наступили…

Вера с радостью согласилась на Надино предложение принять душ – в тазике как следует не помоешься.

Потом долго сидели за столом – ужинали и пили чай.

Возвращалась она уже в темноте. Проходя через длинную арку во дворик, вспомнила, как в детстве боялась здесь вечером ходить. Арка узкая, страшная, из старинного темного гранита. Строили ее, конечно, еще до революции – на проезд машин не рассчитана, только на экипаж разве.

Двор был тоже совсем темным, без фонарей. Иногда в арке курил кто-нибудь или шел навстречу.

Вот и сейчас неизвестный мужчина быстро прошел, мелькнул в темноте подворотни тенью…

Вера Ильинична усмехнулась: теперь-то она не боится. Тем более теперь почти возле каждого подъезда фонарик светит…

Когда рылась в сумочке, нащупывая ключ от домофона, прочитала объявление на двери: «В 19 часов состоится собрание жильцов по вопросам благоустройства двора. Просим всех съемщиков квартир явиться». Пропустила она собрание… Скорее всего, конечно, чепуха какая-нибудь.

Ключом открывать подъезд не пришлось: оттуда вышел мужчина, Вера его узнала – один из братьев Трапезниковых, то ли Сашка, то ли Веник…

Эти близнецы в детстве немало ей крови попортили – хулиганы были. Раньше всегда вдвоем ходили, а теперь она уже не первый раз встречает их по одиночке.

Трапезников мало изменился, узнаваем, только непонятно, кто из братьев – она и в детстве-то не могла их различить.

Дома почти сразу легла спать и спала крепко.

В субботу Вера собралась с утра на базар. Обычно она шла до Колхозной площади пешком, а назад, с тяжелыми сумками, ехала на автобусе или в маршрутке.

Выйдя на лестничную площадку, обратила внимание, что дверь в Светину студию не заперта – даже слегка приоткрыта, маленькая щелка образовалась.

«Что это она дверь распахнутую держит! Пригорело у нее, что ли? !» – подумала Вера.

Но запаха не было слышно, и она заглянула, слегка расширив щелку.

– Света, ты знаешь, что у тебя дверь открыта настежь? Ты что, проветриваешь?

Никто не отзывался, и Вера, открыв дверь пошире, шагнула за порог.

В комнате почему-то ярко горел электрический свет. Диван после ночи был уже собран, однако хозяйка лежала на нем, отвернув голову к стене…

Спит? Наверное, встала рано, затемно, включила свет, а потом все же решила прилечь? Но дверь-то надо закрыть…

Вера осторожно подошла к дивану.

– Света… – тихонько позвала Вера.

И испуганно отпрянула, едва сдержав крик. Лицо соседки было неживым, страшным.

Что с ней случилось? Какой-то приступ? ! Нужно срочно позвонить в «Скорую»…

Телефона ни у Светы, ни у Веры не было (телефон – большой дефицит, попробуй-ка его поставь! ), поэтому она стала звонить соседям по площадке – к тем самым, что жили в прежней лопуховской квартире: приятная женщина Анна с мужем Константином.

Отношения были хорошими, но прохладными – знакомы были мало, только здоровались.

При обычных обстоятельствах Вера не стала бы их беспокоить. Сейчас они, возможно, еще спят (суббота! ), но тут не до вежливости: Света может умереть.

«Если она еще жива…» – мелькнуло в голове, однако проверять Вера и не подумала, это было выше ее сил.

– Аня, – обратилась она с порога к заспанной соседке, – тут Свете плохо стало, разрешите вызвать «Скорую».

Пока дожидались машины, зашли к Соловьевой, тем более Аня сказала, что работает медсестрой.

– Ох, похоже, это все… – сказала она, взглянув лежащей соседке в лицо.

Взяла за руку, пытаясь найти пульс, однако тотчас руку отпустила: все, уже похолодела… И посмотрев на побледневшую Веру, добавила:

– Ну, не отчаивайся так… Врача все равно надо, чтоб удостоверил… Знаешь что… – Она впервые обратилась к Вере на «ты». – Пойду-ка я и милицию тоже вызову.

Дальше все завертелось, как в страшном сне.

Вера Ильинична не вполне воспринимала происходящее.

«Скорая» и милиция приехали почти одновременно.

В небольшой комнате толклись медработники, милиционеры, понятые.

«Знала бы бедная Светка, какое ей будет оказано внимание», – с горечью думала Вера.

Милиционеров было трое. Веру допрашивал высокий блондин, очень красивый, назвавшийся капитаном Зубаревым.

Почему-то он более всего интересовался вчерашним вечером. Узнав, что Лопухова вернулась поздно, потребовал описать всех, кого встретила во дворе. Но двор был пустынен…

Ах да, Вера вспомнила Трапезникова.

Почему он выходил из их подъезда?

Теперь и сама Вера задумалась.

Трапезников жил в третьем подъезде, к кому он в первый так поздно приходил? Кстати, который это из братьев?

Тут же выяснилось, что Вениамина уже давно нет в живых, погиб в автокатастрофе несколько лет назад. Так что это мог быть только Александр.

Позже Вера вспомнила и про тень, мелькнувшую в подворотне…

Про того Лопухова, впрочем, почти ничего не могла сказать – она его и не разглядела в темноте.