Бросок наудачу - Бэт Риклз

Все прежние беспорядочные мысли исчезли; теперь мой разум пуст, и мне требуется пара секунд, чтобы ответить. Поскольку: а) этот парень пригласил меня на вечеринку, а я еще никогда не была на вечеринке, и б) этот парень, на самом деле довольно симпатичный, таки не пригласил меня на свидание.

– Конечно, – наконец удается выдавить мне с улыбкой. – Сначала мне нужно отпроситься у родителей, но…

Умолкаю. Не слишком ли глупо с моей стороны было сказать, что я должна спросить своих родителей?

Он улыбается в ответ.

– Потрясно. Твой мобильник теперь работает нормально? – Дождавшись моего кивка, Дуайт добавляет: – Я забью туда свой номер. Встретимся где-нибудь заранее, чтобы тебе не пришлось появляться одной.

Я понимаю, это просто дружеский жест, но едва не расплываюсь в широкой улыбке. «Он дает мне свой номер! » – так и вертится в голове, когда я протягиваю мобильник.

– Обычно начинают около восьми, – сообщает он мне.

– Ладно. Кхм. Ладно. Спасибо. Значит, эм-м, увидимся завтра.

Буду ли я выглядеть еще большей идиоткой, если хлопну себя по лбу? Господи, неужели я не могу сформулировать простое предложение?

– Пока, Мэдисон.

– Пока, Дуайт.

Уходя, я на седьмом небе от счастья. Серьезно. Я иду на вечеринку (как только договорюсь с мамой и папой)!

Я несусь по дороге вприпрыжку. Здесь, на окраине города, расположено несколько заведений: кофейня «Ланглуа», парикмахерская и библиотека; затем аптека и еще пара несетевых магазинов музыки и одежды.

Не знаю, что именно бросается мне в глаза, но вдруг я останавливаюсь и смотрю на одно из зданий. Оно не очень большое, мрачноватое на вид и не такое высокое, как остальные здания на улице. Вижу надпись крупным курсивным шрифтом на витрине: «Городской салон боди-арта Бет». И витрины увешаны фотографиями пирсинга и образцов татуировок. Я стою и смотрю, совершенно загипнотизированная открывшимся зрелищем. И буквально подпрыгиваю, едва не уронив футляр от телефона, когда слышу звук открывающейся двери.

В дверях, скрестив руки на груди, стоит женщина и глядит на меня. Я сглатываю. Она будто сошла со страниц каталога салона: многочисленные проколы в ушах и на лице, татуировки на руках. Из помещения доносится мягкий, слегка дребезжащий звук старой песни группы Guns N’ Roses. Женщина полная, с седеющими волнистыми волосами до плеч.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь, дорогая? – вежливо спрашивает она.

Я пялюсь на нее, понимая, что это невежливо, но ничего не могу с собой поделать. Она выглядит так, словно ей не хватает питбультерьеров у ноги и огромного мотоцикла Harley Davidson, а говорит, как добрая мамочка, которая постоянно печет своим детям печенье.

– Э-э… я просто смотрю…

Поворачиваюсь обратно к витрине. Краем глаза вижу, как она внимательно изучает меня, и от этого неловко переминаюсь с ноги на ногу.

– Ты никогда не думала о том, чтобы проколоть нос, дорогая?

– Нет, – мотаю я головой.

– Тебе бы пошло, – сообщает она с улыбкой в голосе. – Но только справа, из-за челки.

– О. Вообще-то, я никогда об этом не думала.

– Что ж, ты знаешь, где меня найти, если когда-нибудь решишься – хорошо, дорогая?

Я поворачиваюсь к ней, и она одаривает меня теплой улыбкой.

Пирсинг в носу? Мама и папа убьют меня. Да и разве это не больно? А если ранка воспалится?

Но новая Мэдисон должна быть импульсивной, верно?

И это звучит довольно круто… К тому же пирсинг подойдет к моей новой прическе «рок-гламур», не так ли?

Не успев все хорошенько обдумать, я уже слышу собственный голос:

– Знаете, что? Давайте. Почему нет.

Дама (полагаю, она и есть та самая Бет, владелица «Городского салона боди-арта Бет») в ответ приподнимает брови.

– Ты уверена, дорогая?

Я улыбаюсь и киваю, прежде чем последовать за ней внутрь, несмотря на то что до смерти напугана – поскольку: а) подозреваю, это будет очень больно, и б) дома меня убьют…

Глава 3

Пирсинг в носу болит адски.

Когда я впервые взглянула в зеркало, то практически не узнала себя. Стрижка «рок-гламур» и блестящий синий гвоздик в носу – это одно, но шорты с модными прорехами от бренда «Аберкромби» и симпатичный синий топ с подходящими по цвету вьетнамками – такое тоже совсем на меня прежнюю не похоже.

Я представляю, какой была в начальных классах средней школы. Упитанная, в роговых очках с толстыми линзами, в брекетах, которые носила по меньшей мере год. В бесформенном свитере и джинсах, чтобы не бросалось в глаза, как я далека от нулевого размера.

Ладно бы я была невидимкой. Но я ей не была. Ладно бы я отличалась умом, но хорошие оценки мне ставили, только когда я действительно старалась, так что «ботанкой» меня не назовешь. Ладно бы я играла в оркестре или состояла в шахматном клубе – но нет.

Встряхиваю головой, поскольку здесь и сейчас все это уже не важно. Больше мне не придется быть такой Мэдисон. Она в прошлом.

Я улыбаюсь своему отражению. Безусловно крутому, дерзкому и порывистому.

По пути домой я очень собой довольна. Не только из-за пирсинга или того, что симпатичный парень записал свой номер в мой телефон, но и из-за того, что все наконец налаживается.

Ну, по крайней мере, все так ощущается, пока я не дошла до дома.

– Мэдисон, это ты?

– Учитывая, что, кроме меня, в этом штате больше ни у кого нет ключей от нашего дома, нет, мам, это не я! – кричу в ответ.

В доме витает аромат стряпни, и сразу понятно – папа готовит пасту. С силой втягиваю носом воздух: его блюда всегда пахнут потрясающе. А вот мамины чаще оказываются… подгоревшими.

– Ты как раз к ужину, – сообщает мама, на мгновение выглянув из кухни. Пока я разуваюсь, она продолжает: – Выбрала себе телефон?

– Ага. С Интернетом и всякими наворотами. – Я не уточняю, что за навороты, поскольку сама еще до конца в них не разобралась. Знаю только, как отправить сообщение, позвонить и открыть Google.