Море воспоминаний - Фиона Валпи

Каролин повернулась к Элле и пояснила:

– Мамины родственники из Австрии должны приехать и остановиться у нас на некоторое время. Сейчас, когда их страна захвачена Германией, все очень сложно. Поэтому они планируют перебраться во Францию.

Кристоф взял еще одну картофелину с тарелки в центре стола.

– Это будет утомительно. Кузина Агнес – совершенная невротичка, а ее муж – зануда.

– Ну, это только до тех пор, пока они не найдут себе постоянное жилье в Париже. К тому же дети очень милые, как бы тебя ни раздражали их родители, – парировала сестра.

– И в любом случае, большую часть времени ты будешь находиться на работе, – решительно вставил отец. Его уверенные слова тяжело повисли в воздухе, и опять воцарилось молчание.

Элла отважно предприняла попытку сменить тему разговора:

– Мне так хотелось побывать на прошлогодней Парижской всемирной выставке! Вы все посетили ее? Действительно ли она была так великолепна, как говорят?

Прежде чем ответить, месье Мартэ вновь промокнул усы салфеткой.

– Да, это было впечатляющее зрелище. Но какое нелепое сооружение построили немцы! Оно располагалось напротив русского павильона, рядом с Эйфелевой башней, безуспешно пытаясь затмить ее. Некоторые считали его элегантным и современным, – он произнес это слово с презрением, – но я нахожу грандиозную нацистскую архитектуру бесчеловечной и по масштабу, и по атмосфере. Конечно, то была демонстрация силы, и я полагаю, что именно это они и намеревались предъявить миру.

– Мы побывали в испанском павильоне, – нетерпеливо вставил Кристоф. – Там была картина Пабло Пикассо, совершенно революционная.

Отец покачал головой:

– Я думаю, что это ужасно. Едва ли все эти углы и дикость имеют смысл. И к чему изображать нечто столь ужасное в произведении искусства? Жестокая резня во время Гражданской войны в Испании – едва ли приятная тема для созерцания.

Кристоф возразил:

– Смысл искусства в том, чтобы уметь рассказать историю, когда слов недостаточно. И месье Пикассо великолепно справляется с этим в Guernica [36 - Guernica (исп. ) – известная картина Пабло Пикассо, посвященная жертвам Гражданской войны в Испании. ].

От долгого низкого раската грома зазвенели стаканы на столе, и Марион, с опаской посмотрев на небо, вытянула руку ладонью вверх.

– Это была капля дождя?

Не обращая внимания на жену, месье Мартэ бросил на сына укоризненный взгляд и тяжело вздохнул:

– Мы уже говорили об этом раньше. Чуть меньше времени, потраченного на размышления об искусстве, и чуть больше на чтение деловых бумаг, mon fils [37 - Mon fils (фр. ) – мой сын. ], сослужили бы тебе хорошую службу. Твой рабочий стол ждет тебя в банке. Наступит осень, и уже не будет времени думать ни о чем, кроме своей карьеры. Пора тебе отложить свои альбомы с набросками и сосредоточиться на более достойных занятиях.

Кристоф шумно вздохнул, собираясь что-то возразить. Но неожиданно мощная вспышка и почти одновременно раскат грома заставили их всех вскочить. Вода, выплеснувшаяся из стакана, который Элла держала в руке, намочила подол платья, но, пытаясь промокнуть его салфеткой, девушка заметила, что на нем становится все больше разводов – это были крупные капли дождя.

– Vite! [38 - Vite (фр. ) – быстро. ] Внутрь! – Марион принялась собирать тарелки, и остальные последовали ее примеру, спеша укрыться от ливня, начавшегося так внезапно, будто открыли кран.

В ту ночь Элла лежала в своей постели, прислушиваясь к раскатам грома и барабанящему по крыше дождю, заглушающему рев океана за дюнами, и в голове у нее кружил калейдоскоп мыслей. Лето подходило к концу. Как же ей не хотелось возвращаться в суровую, холодную серость Эдинбурга с его покрытыми сажей зданиями и уже начинающимся листопадом! Внезапно ей стало невыносимо от мысли, что ее запрут в пыльной комнате перед пишущей машинкой. И кем она будет, когда вернется туда? Конечно, не той Эллой Леннокс, которая несколько недель назад покинула вокзал Уэверли.

При мысли о расставании с Кристофом ее сердце сжалось от боли, которая пронзила каждую частичку ее хрупкого тела. Они никогда по-настоящему не целовались, если не считать целомудренных поцелуев в щеки, которыми французы обменивались просто в знак приветствия. Казалось, некая невидимая сила неумолимо притягивала их друг к другу. И когда он провел пальцами по ее лицу в тот день на пляже, она… нет, они оба почувствовали электрический разряд, такой же мощный, как удар молнии!

Она откинула тонкую хлопчатобумажную простыню, ее тело горело в наполненном штормом воздухе.

Казалось, что уехать отсюда невозможно. И все же она знала, что и остаться здесь она не может. Это лето изменило все, и безопасное, уверенное будущее, которое было запланировано для Эллы в Эдинбурге, исчезло вместе с ветром, который дул через Атлантику, заставляя морскую траву в дюнах раскачиваться и танцевать.

– Подумай о Париже следующим летом… только это и ничего больше… мы снова будем вместе…

Буря, казалось, ослабевала, и наконец девушка забылась горячечным, беспокойным сном, погруженная в море тревожных предчувствий.

– Ну же, Кристоф! Бенуа уже здесь! – Каролин едва ли не подпрыгивала от возбуждения, высматривая у входной двери мужа Сандрин, с которым они порой встречались в море, когда он возился на своей рыбацкой лодке с ловушками для омаров, но сегодня по просьбе месье Мартэ он арендовал в местном гараже новый автомобиль, чтобы отвезти их на бал.

– Элла, ты прекрасна!

– Спасибо, ты тоже, Каролин!

Пышные юбки вечерних платьев подчеркивали тонкие талии девушек, а сами они в нетерпении уже кружились в танцевальных па в узком коридоре дома, предвкушая начало бала. Наряд Каролин был темно-кораллового цвета, свои непослушные кудри она укротила парой черепаховых гребней. Переливы атласного платья Эллы цвета eau-de-nil [39 - eau-de-nil (фр. ) – цвет нильской воды – зеленовато-голубой. ] весьма гармонировали с золотистыми искорками в ее глазах. А возможно, так сиять ее заставлялала мысль о том, что сегодня на балу она будет танцевать в объятиях Кристофа.

Девушки, взявшись за руки, позировали месье Мартэ, который снимал их на недавно купленную цветную фотокамеру Leica [40 - Leica – фотокамера одноименной немецкой компании, основанной в 1849 г. и выпускающей оптические приборы. ].

– Papa, мы должны будем сделать снимок и для Эллы, чтобы я могла отправить ей карточку, когда вернемся в Париж, – заявила Каролин.