Фигура легкого эпатажа - Дарья Донцова

Ладно, не стоит сейчас корить себя. «Операцию» готовила Лаура, это она должна была детально разработать план. Впрочем, и я хороша – согласилась на явную авантюру! Но у меня есть слабое оправдание: очень хотелось получить участок под застройку – как увидела фото, так сразу и лишилась разума.

И как теперь мне поступить? Ясное дело: следует немедленно позвонить заказчице. Хорошо хоть, я, пусть и очарованная снимком Птичьего, догадалась все же внести в память своего мобильника ее номер.

Чувствуя себя совершенно разбитой, я встала, подошла к сумке, открыла ее и страшно обозлилась. Так… Кто-то явно рылся в моих вещах! Точно помню: голубая, совершенно новая пижамка лежала на дне, а теперь она сверху.

Рука принялась шарить в тесном пространстве. Ну и куда завалился сотовый? Давно заметила: время, затраченное на поиск аппарата в сумке, пропорционально размеру телефона – чем он миниатюрнее, тем дольше длится процесс. Когда у меня имелась трубка размером с половник, было намного удобнее. Ага, вот, кажется, и… Ой, что это?

Глаза мои уставились на странный серо-голубой пульт от телевизора. Несколько мгновений я пребывала в растерянности, потом вдруг сообразила: держу в руках блокатор электроники, замечательную вещь, купленную вчера в торговом центре, с помощью которой я так ловко вырубила вечером ноутбуки Кирюшки и Лизы. Но зачем я прихватила устройство с собой? Нет ответа на сей немаловажный вопрос, скорее всего, машинально сунула в сумку. А где же все-таки телефон?

Имелся лишь один, испытанный способ поиска мобильного. Я схватила баул, перевернула его вверх ногами, высыпала на пол немудреное содержимое и ахнула.

Вообще говоря, я не планировала задерживаться у Антоновых надолго. Более того, хотела в процессе беседы с родственниками сказать, что имею в Москве близкую подругу, которая пригласила к себе ночевать. Я намеревалась преспокойно уехать домой и вернуться сюда, в антоновский особняк, завтра к полудню. В конце концов, передо мной стояла задача понравиться Анне и ее детям, а, согласитесь, родственница из провинции, которая имеет где остановиться в столице и намерена не жить у вас, а приходить лишь в гости, вызывает больше приятных эмоций, чем племянница, которая обустроится в вашем доме и начнет шмыгать по нему днями и ночами. И еще. У меня с Юлечкой один размер, и при желании я могла вытащить из шкафа Сережкиной жены пару дорогих платьев, помпезных свитеров, брюки со стразами, одним словом, одежку – последний визг моды. Но ничто так не злит женщину, как слишком хорошо одетая другая представительница слабого пола. Я не хотела, чтобы Анна и Лана подсчитывали в уме стоимость норкового полушубка или кусали губы, разглядывая пуловер известной фирмы, на который Юля грохнула половину своей немаленькой зарплаты. Поэтому я прихватила вещи из своего гардероба – красивые, хорошего качества, но не супер-пупер дорогие и модные. Это были джинсы, блузка, тоненькая водолазка, шерстяная кофточка на больших деревянных пуговицах и еще кое-какие мелочи. Короче, теперь вы знаете, что пряталось в сумке и что я должна была увидеть, вытряхнув из него содержимое. Ну и ответьте мне: откуда среди скромных шмоток взялись деньги? Не просто деньги, а… раз, два, три, четыре… десять пачек, перехваченных резинками?

Я в растерянности смотрела на банкноты, уже понимая, что, по самым скромным подсчетам, вижу… миллион. Ну и ну! Внезапно перед глазами предстала картина: вот Михаил Петрович достает из ящика письменного стола деньги, протягивает их мне и говорит:

– Тут сто тысяч, пробегись по магазинам…

Тряхнув головой, чтобы отогнать воспоминание, я сделала шаг назад от вещичек и мне не принадлежащей кучи денег и увидела еще один не мой предмет – лежащий чуть в стороне небольшой пузырек из темно-коричневого стекла. Пальцы машинально схватили флакончик. Белая пробочка легко открутилась, но внутри не оказалось ни капли. Впрочем, запах тоже отсутствовал.

Все еще плохо понимая происходящее, я заметила свой мобильный, нагнулась, подобрала его, сунула в карман и снова застыла над кучей рублей. И как поступить? Позвать Анну и сообщить, что в моей сумке невесть каким образом очутилось богатство?

В спальне исчез кислород, воздух сгустился и стал походить на кисель. Чтобы слегка прийти в себя, я на ватных ногах подошла к окну, распахнула раму и с наслаждением сделала глубокий вздох. Я начала медленно приходить в себя. Значит, так… Сейчас…

Но мои мысли перебил посторонний неожиданный звук – в замочной скважине заворочался ключ. Ощущая ледяной ужас, я кинулась к большому шкафу, распахнула дверцы и нырнула в пахнущее средством от моли нутро. Гардероб не был пуст – в отделении для платьев на дне лежала высокая стопка одеял. У меня хватило ума мгновенно забиться за спасительный ворох верблюжьей шерсти и притаиться там.

Сначала до моего слуха долетало лишь неразборчивое бормотание. Потом послышался бодрый голос Анны:

– Смотрите-ка, ее нигде нет.

– Верно, – раздался приятный баритон.

– Она, наверное, выскочила в окно, – продолжала Анна. – Знаете, что случилось?

– Пока нет, – ответил невидимый мужчина, – с удовольствием выслушаю вашу версию событий.

– Эта бабенка – воровка. Деньги, которые сейчас тут валяются вперемешку с ее шмотками, украдены из стола Михаила Петровича. Сначала она воспользовалась… вернее, нанялась для… ну, да вы понимаете. А затем, когда увидела купюры, дрогнула и решила утащить их.