Фэн-шуй без тормозов - Дарья Донцова

– Дай глянуть! – велела Нина и, выхватив у меня бумажку, принялась ее рассматривать. – Это чья-то глупая шутка. Или вы взяли письмо, которое не вам предназначалось.

– Нам, – возразила Ветрова, – его явно Олегу подбросили. Помните весь стишок? «Вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет, пиф-паф, ой-ой-ой, умирает зайка мой! »

В офисе на пару секунд стало тихо, потом я улыбнулась.

– Интересно, сколько лет считалочке? Я ее с детства помню.

– Это единственное, что вызвало ваш интерес? – съязвила Катя.

– Лет в пять я очень переживала, – сказала я, не обращая внимания на ее заявление, – плакала и жалела зайчика. И папа рассказал мне продолжение истории о бедном пушистике: «Я кладу зайку в корзинку и несу его домой. Ой-ой, оказался он живой! »

– Ваш отец специально придумал эту строфу, чтобы дочь не ревела, – резко перебила меня Катя. – Всем известно: охотник прикончил зайца.

– Он выжил! – не дрогнула я. – Испугался только, небось его контузило. А потом ускакал в лес с пирожками для бабушки.

– При чем тут «Красная шапочка»? – возмутилась Катя. – Пироги здесь не в тему!

– Прекратите нести бред, – поморщилась Нина и посмотрела на Ветрову: – Вы живете в собственном особняке?

– Нет, в доме, где несколько квартир, – пояснила вдова.

– Тогда отчего вы решили, что дурацкий стишок является угрозой именно вам? – резонно поинтересовалась Нина. – Скорей всего, чьи-то дети баловались.

Катя нахмурилась.

– Конверт лежал на коврике у моей двери.

– И что? – улыбнулась я. – Вам его подложили по ошибке. Или, повторю Нинино предположение, баловались школьники.

Катерина прижала пальцы к вискам.

– Наш дом особый – это клубный кооператив.

– Извините, что? – не поняла Нина.

– В здании шесть этажей и столько же квартир – на шесть семей, – пустилась в объяснения Катя. – Имеется три лифта, в которых нет кнопок, а только прорезь для специальной карточки – всовываете ее в отверстие, и подъемник доставляет вас к апартаментам, не останавливаясь на других этажах. Более того, сесть в лифт, когда в нем кто-то едет, невозможно. Мы живем в пентхаусе. Так вот, когда я спускаюсь вниз, кабина не тормозит ни на пятом, ни на четвертом, свистит до первого этажа без задержки. Понимаете? Столкнуться с соседями можно лишь в общем холле, возле охраны.

– Да… – задумчиво протянула я. – Наверное, такая квартира бешеных денег стоила.

– За два года, что мы обитаем в этом доме, я всего пару раз встречала незнакомцев в подъезде, – продолжала, вздохнув, Катя. – Не знаю, с какого они этажа, как их зовут, живут ли у нас или к кому-то в гости пришли. Дом принадлежит некоему Баларову, у него в здании есть квартира, но, опять же, я понятия не имею, на каком этаже она находится. Хозяин лично отбирал жильцов. Олег говорил, что многие хотели попасть в «Парадиз», как называется клубный комплекс, но жесткий кастинг Баларова выдержало лишь несколько человек.

– Дети способны просочиться куда угодно, – со вздохом заметила Нина, – им никакие хитрые лифты не помеха. И потом, думаю, хозяин позаботился о пожарной безопасности, в доме должна быть лестница. Ведь когда в здании вспыхивает пожар, пользоваться лифтом строго-настрого запрещается.

– Да, лестница есть, – кивнула Катя, – но…

– Вот видите! – уверенно перебила ее Косарь. – Ребятишки на всякие штуки талантливы! Так что наверняка с письмом кто-то из местных шалунов постарался.

– Но в нашем здании нет ни одного человека моложе пятнадцати лет, – завершила фразу Ветрова.

– Да ну? – удивилась я.

– Именно так, – закивала Катя. – Одним из условий получения апартаментов было отсутствие малышей. Баларов не терпит шума, поэтому отказал поп-звезде Софии, мечтавшей поселиться в доме, и еще парочке вполне платежеспособных клиентов, которые не прошли «тест на тишину». Нам сначала тоже сказали «нет», из-за возраста. Надир, управляющий «Парадизом», заявил: «Сейчас наследников не имеете, но вдруг они у вас появятся. Выселить вас будет невозможно, и клубный дом превратится в детский сад». Мужу пришлось принести справку от врача, подтверждающую мое бесплодие.

– Однако! – восхитилась Нина. – Впервые слышу о подобном. Это же ущемление прав человека!

Катя неожиданно улыбнулась:

– Зато у нас тихо.

Я решила до конца стоять на своем:

– Но ведь есть уборщицы, электрики, сантехники, кто-то из них мог…

Ветрова уставилась на меня:

– Более идиотского предположения в жизни не слышала. С какой такой радости они решили бы шутить с жильцами? Вылетят с работы под фанфары и лишатся заработка. Причем это в лучшем случае.

– Тогда каким же образом письмо попало на коврик? – спросила Косарь.

– Вот-вот! – закивала Катя. – Давайте-ка для начала и выясните этот казус.

У меня затрезвонил мобильный, пришлось извиниться и выйти в коридор.

– Лампуша, – зарыдала из трубки моя подруга Настя Ваксина, – такой кошмар!

– Что случилось? – без особого энтузиазма спросила я.

Настя, на первый взгляд, вполне счастливая женщина – имеет мужа, двоих детей, любящую маму и интеллигентную свекровь. Работает подруга пиар-директором в крупной фирме, каждый месяц получает не только хорошую зарплату, но и конвертик с солидной суммой. Официальный оклад Ваксина вносит в семейную кассу, а «теневую часть» оставляет себе на безумства вроде шоколадных обертываний в дорогом салоне красоты. Мне-то кажется, что массу из какао-бобов лучше слопать с чаем, но у Настены иное мнение – ей нравится, когда чужие руки занимаются ее телом, и, увы, дело не ограничивается только спа-процедурами. Да, да, я вынуждена признаться: Ваксина изменяет своему мужу Славику. А тот, по-моему, является образцом супруга: не пьет, не курит, не ходит налево, регулярно покупает Насте подарки (просто так, без повода), а уж цветы дарит жене почти каждый вечер. Слава всегда в хорошем настроении, искренне рад видеть подружек Настюхи, не возражает против девичников, не проводит выходные в гараже и прилично зарабатывает, сидя у своего компьютера. Он не пристает к супруге, если у той из-за служебных неприятностей отвратительное настроение, а еще Славик отлично жарит мясо. Впрочем, к плите он подходит редко, у Ваксиных есть помощница по хозяйству, а детей «пасет» гувернантка. К теще Слава относится с пиететом. Свекровь Насти поэтесса, ей совершенно по фигу, какими хозяйственными талантами обладает невестка, – Марина Ивановна строчит поэмы, она графовумен, занята только своим творчеством. У меня до сих пор нет уверенности, что дружащая с музой дама помнит имя жены сына, если вообще она отдает себе отчет в том, что Славик вот уже восемь лет как счастливый муж и отец. За вышеупомянутый срок мамуля навестила сыночка два или три раза. Она не настаивает на проведении семейных ужинов, а на Новый год улетает на Бали – поэтесса ненавидит снег и московскую слякоть.