Шопинг в воздушном замке - Дарья Донцова

– Матвей, – резко одернул друга Сидя, – нежелание носить очки сыграло с тобой дурную шутку. Ты сейчас беседовал не с Ерохиной!

– А с кем? – изумился Матвей.

– Ты осыпал комплиментами Федора Калинина.

– Я восторгался Федькой? – ужаснулся Мотя. – Но он отвратительный субъект! Унижает аспирантов! Говорят, заставляет приехавших из провинции свою квартиру убирать, на даче огород копать. Сидя, признайся, ты шутишь?

– Нет, – сказал Исидор, – я серьезен как никогда. А еще ты ему руку поцеловал!

– Ужасно! – позеленел Мотя. – Я думал, это Алла. Нет-нет, Исидор, ты ошибаешься! Ладно, я лица не разглядел, но фигура-то бабская, вся круглая! И костюм – он же цвета сортовой сирени! Мужчина такой ни за что не наденет.

Исидор взял Матвея под руку.

– Пошли, небось уже все в курсе, что Ромашин у Калинина персты лобзал. Послушай моего совета – не снимай очки! Никогда! Иначе в худшую ситуацию попадешь, охотясь за вечной молодостью.

– Вы долго пробудете на совещании? – стараясь не захохотать во весь голос, спросила я.

– До вечера просидим, – задумчиво протянул Сидя.

– У вас же есть мобильный? – на всякий случай уточнила я.

– Да, – кивнул Мотя, – мы не отстаем от прогресса. Кстати, о компьютерах знали, когда ты еще на свет не появилась. Сидя, помнишь машину, которая полинститута занимала?

– Давайте обменяемся номерами, – остановила я поток воспоминаний. – Позвоните мне, и машина будет подана. Только учтите: в городе пробки и у меня не Сивка-бурка, лучше вспомнить о звонке часа за два до финального гонга.

Исидор поправил пиджак, сунул палец за узел галстука и слегка его ослабил.

– Ладно, я готов записать номер.

Матвей тоже вытащил из кармана сотовый.

– Сделают же клавиатуру. .. – пожаловался он. – Мелкая, неудобная!

– Очки! – безжалостно напомнил Исидор. – Ты без них слепой филин!

Клиника, куда поместили неизвестную мне Пелагею Андреевну, всем своим видом давала понять: она не муниципальное, а частное, очень дорогое заведение.

Дверь открывалась автоматически, от порога к рецепшен вела ковровая дорожка, а пол был из натурального мрамора. К девушке-блондинке, восседавшей за стойкой рецепшен и облаченной в кипенно-белый халат и шапочку, украшенную красным крестом, я шла под недобрыми взглядами армии секьюрити.

– Я Марина, – нежно пропела красотка. – Чем могу служить?

Я показала блондинке туго набитый пакет.

– В вашей больнице находится мама моей подруги. Приятельница заболела, попросила меня доставить Пелагее Андреевне всякие мелочи.

– Очень хорошо, – защебетала Марина, – у нас свободный график посещений, без ограничений, в десять вечера ворота запираются, но до этого еще далеко. У вас достаточно времени, чтобы выполнить обещание. Лифт за колонной, сейчас дам вам пропуск.

– Понимаете, я забыла номер палаты. ..

– Ничего, это поправимо, – утешила меня Марина, – все сведения о пациентах внесены в компьютер. Назовите фамилию, и я моментально сообщу этаж и комнату.

– Я ее не знаю!

– Как же так? – удивилась Марина. – Только что вы сказали, что хотите пройти к матери приятельницы. Вы не знаете фамилию вашей подруги?

– Она по мужу Соколова, – залихватски соврала я, – а девичью не знаю.

Марина взяла шариковую ручку, повертела ее наманикюренными пальчиками и посоветовала:

– Позвоните подружке!

– Катю увезли с аппендицитом, она сейчас на операционном столе, – выдала я, не моргнув глазом.

Марина побарабанила ноготками по стойке.

– Сколько лет больной?

– Думаю, за шестьдесят. Ее зовут Пелагея Андреевна. Имя не очень распространенное, может, по нему поищем? – подсказала я.

– Попытаемся, – обрадовалась Марина и взяла «мышку». – Вот, вам повезло: в данное время под нашим наблюдением находится лишь одна Пелагея Андреевна – Суворова. Пятый этаж, палата восемнадцать.

– Компьютер – великая вещь! – воскликнула я.

– Согласна, – кивнула Марина.

– Но и опасная!

– Чем же?

– Врачебную тайну трудно сохранить. Любой человек может подойти к нему, потыкать в клавиатуру и выяснить всю информацию о больном.

– Ну что вы, вовсе нет, – засмеялась Марина.

– И тем не менее, – не успокаивалась я, – вы в секунду выяснили фамилию Пелагии Андреевны. Очевидно, так же быстро узнаете, от чего и чем ее лечат.

– Мне доступен лишь список пациентов и номера их палат, – покачала головой блондинка. – Еще могу сообщить вам температуру Пелагеи Андреевны, а все остальное – у врача. У каждого доктора свой пароль, он один имеет доступ к истории болезни.

– А бухгалтерия? – настаивала я на своем. – С вопросом оплаты как?

– Не вижу повода для беспокойства, – терпеливо сказала Марина. – Расчеты в руках бухгалтера, к ним никому не подобраться.

– Кстати, – я сделала вид, что вдруг вспомнила, – где у вас можно оплатить услуги?

– Второй этаж, – сообщила блондинка. И привычно добавила: – Лифты за колонной.

За дверью с табличкой «Отдел расчета физических лиц» обнаружился маленький, похожий на мышь, дядечка. Увидев меня, он вежливо встал и, широким жестом указав на стул, произнес:

– Присаживайтесь. Меня зовут Сергей. Что у вас? Договор или разовая услуга?

Я незаметно оглядела небольшой кабинет. Удивительно, как сюда втиснули огромной письменный стол, громоздкое офисное кресло и стул для посетителей. Впрочем, на остальное места не хватило, принтер со сканером устроились на подоконнике. И, похоже, Сергей любит цветы – на краю стола стояла ваза с астрами. Вероятно, у него недавно был день рождения. Хотя, вообще-то, мужчинам принято подносить не букеты, а бутылки.

– Чем могу служить? – задал вопрос бухгалтер. И тут я с огромным изумлением увидела на нем. .. нарукавники. Такой раритет!

Ну вот скажите, почему некоторые очень полезные вещи начисто исчезли из обихода? Например, калоши. Ведь как удобно ходить в них по мокрым, грязным улицам! Резина сохраняет обувь, а придя в гости, вам не придется влезать в чужие, порой весьма неопрятные тапочки. В первой половине двадцатого века калоши пользовались популярностью. Так куда они подевались нынче? Кстати, сейчас их можно сделать разноцветными, с принтами. Но нет, модельеры начисто забыли про этот аксессуар. А валенки вернулись. Широко разрекламированные, охотно надеваемые модницами «угги», дубленые сапожки на плоской подошве, – видоизмененный вариант русских катанок. Может, скоро мы увидим в магазинах и калоши: черные, с красной подкладкой. Я первая их куплю и забуду о промокающих ботиночках. А нарукавники? Сколько пиджаков и кофточек они сберегли!