Матрешка в перьях - Дарья Донцова

– Нашел время шутить! – рассердилась я. – Ты просил вспомнить хоть что-нибудь, вот я и стараюсь.

– Если на моей работе плакать, неделю не проживешь, – парировал Костин, открыв ноутбук. – Давай попробуем фоторобот составить, авось получится.

Через пятнадцать минут Володя закрыл компьютер и тяжело вздохнул.

– Прости, – забубнила я, – сама не знаю, почему не могу лицо парня вспомнить. Ведь хорошо его видела, но, как только ты начал демонстрировать носы-глаза-губы, у меня в мозгу сразу каша получилась. Понимаешь, мужчина был такой… э… стандартный… Вроде симпатичный, но ничего особенного. Такие парни в рекламе снимаются – красавчики, однако описать их трудно, ничего приметного.

– Ерунда, – отмахнулся Костин, – свидетели, способные составить правильный портрет, редкость. Ты сильно перенервничала, а через день-другой успокоишься, и его образ всплывет в памяти. У тебя мобильный разрывается.

Я вытащила из кармана трубку и обрадовалась.

– Макс прилетел.

– У Вульфа все в порядке? – осведомился Костин, когда я запихнула телефон назад.

– Он застрял в аэропорту. Потерялся его чемодан, авиакомпания обещает найти, – пояснила я. – Макс поедет оттуда прямо в офис. Думаю, не надо волноваться по поводу пропавшего трупа женщины. Наверняка ее спутник, находясь в состоянии шока, не понял, что она мертва, и повез ее в больницу. А в приемном покое все сразу встанет на свои места. Увидят медики огнестрельное ранение и мигом сообщат в полицию. Ты легко найдешь клинику, если посмотришь сводку.

Но Костин помрачнел еще больше.

– Добро бы так.

Я решила переключить разговор на другую тему:

– С Гришей ты уже побеседовал? Что он сказал?

Тут в каморку консьержки всунулась голова старшего криминалиста.

– Если кого-то интересует мое мнение, то могу его озвучить.

Глава 6

– Давай, – приказал Костин.

Григорий откашлялся.

– Время смерти, благодаря присутствию Лампы, мы знаем точно. А также известно, что…

– Хочется услышать о том, что неизвестно, – остановил эксперта Костин.

Гриша заморгал.

Я дернула Володю за руку:

– Ты сбил ему программу. Гришенька, начни заново.

Викулов опять прочистил горло.

– Время смерти, благодаря присутствию Лампы, мы знаем точно. А также известно, что у жертвы одно ранение в голову.

– Стоп! Давай так: я спрашиваю, ты отвечаешь, – зашипел Володя. – Откуда стреляли?

– Предположительно с чердака дома на левой стороне улицы, – обиженно пробубнил Гриша, – точнее пока не скажу. Предположительно, смерть насильственная, предположительно, ее причиной является поражение головного мозга. Более детально доложу после вскрытия.

– Тонкое наблюдение! – вскипел Костин. – Даже я, не имеющий отношения к экспертизе, глядя на дырку под глазом, скумекал, что мужик уехал на тот свет из-за ранения в башку.

– Преждевременное заключение делать не стоит, – менторски заявил Григорий. – А если выяснится, что у жертвы за секунду до выстрела случился инсульт? Или тромб оторвался? Тогда причина смерти иная.

Володя заскрипел зубами, но попытался сохранить дружеский тон.

– Как ты думаешь, работал профессионал? Только какого черта он еще и бабу завалил?

Викулов стащил с рук перчатки, но ответить не успел, раздался тихий щелчок. Костин и эксперт разом обернулись. Я поднялась с табуретки и увидела, что дверь каморки приоткрыта, а на пороге стоит парень в бейсболке с фотоаппаратом в руках.

– Вот гад! Вот… – заорал криминалист. – Ну, ща тебе мало не покажется!

Папарацци кинулся наутек.

– Прости, Лампа, – принялся извиняться Григорий. – Я не имею обыкновения материться при женщинах, но журналюги достали. Прямо как личинки – увидят труп и сразу лезут.

– Разве ты ругался? – удивилась я. – Ничего не слышала. Кстати, где-то я этого хмыря уже видела сегодня… Нет, не могу припомнить.

– Когда сообразишь, расскажешь, – распорядился Костин. И повторил свой вопрос, повернувшись к эксперту: – Если работал профи, зачем он двоих на тот свет отправил? Какого дьявола заодно женщину убил?

– Мое дело изучить улики и сообщить тебе результат. Думать о личности преступника твоя задача, – сердито ответил Викулов.

– Григорий Константинович! – закричали с улицы. – Можно тело забирать?

Криминалист испарился.

– Как с таким работать? – заворчал Костин. – Сообщил то, что очевидно, и гордо удалился. Ладно, бери свою сумку и…

– Сумка! – подпрыгнула я. – У погибшей женщины был очень оригинальный аксессуар. Я не видела ранее ничего подобного – ярко-синяя кожа, серебряный замок в виде большой ящерицы, металлический хвост которой загибается вверх и превращается в плетеную ручку.

– У тебя опять телефон голосит, – перебил меня Володя.

Я посмотрела на мобильный, удивилась странному номеру и сказала:

– Слушаю вас.

В трубке бормотали на иностранном языке. Разобрав только три слова – «Джон Кеннеди» и «плиз», я собрала в кучку все свои знания английского и произнесла:

– Бонжур. Ай донт спик инглиш. Ай спик дойч энд раша. Москва. Йес? Ай – Москва!

В трубке на секунду воцарилось молчание, потом раздался женский голос:

– Мэм, вы говорите по-русски?

– Да, да, – обрадовалась я.

– Беспокоит служба невостребованного багажа аэропорта имени Джона Кеннеди. Вы не забрали свой багаж, чемодан находится у нас.

– Это какая-то ошибка, – в недоумении возразила я. – Не летала в Нью-Йорк, нахожусь в Москве. И откуда у вас номер моего телефона?

– К ручке багажа предусмотрительно прикреплена бирка с координатами владелицы, – пояснила служащая. – Вы мисс Евлампи Романофф? Рейс из Парижа.

Тут только я сообразила, что произошло. Макс летал к одному из своих клиентов во Францию. На обратной дороге служащие аэропорта напутали, переслали чемодан пассажира не в Москву, а в США. Почему на нем моя визитка? Мы с Максом не так давно отдыхали в Арабских Эмиратах, позже, собирая супруга в очередную командировку, я уложила его вещи в тот чемодан, из которого вытащила свои шмотки, а бирку не сняла.

– Багаж мужа нашелся! – обрадовалась я. – И как его получить? Продиктовать вам наш адрес в Москве?

– О нет, мэм, – вежливо ответила американка, – мы не можем отправить вам собственность почтой прямо на дом, просто перешлем вещи в ваш город, вам сообщат, где их получить. Рейс на Москву через два часа, я успею выполнить все формальности.