Маскарад любовных утех - Дарья Донцова

– Привет, Дашенька, – фальшиво бодро продолжила я. – Как дела?

– Я выкинула таблетки, которые Григорий дал, – зашептала женщина. – Они мне не нужны! Под язык их спрятала, а потом в туалет пошла и выплюнула.

– Дашенька, – защебетала я, – так поступать нехорошо. Дай честное слово, что будешь пить лекарства.

– Я ничем не больна! – запальчиво заявила собеседница.

– Конечно, нет, – заверила я, – ты здорова, но от пилюль отказываться нельзя.

– Их только психи глотают, – возразила женщина.

Я старательно изобразила удивление.

– Почему? Я всегда по утрам пью пилюли. После завтрака принимаю, например, гинкго.

– Зачем? – заинтересовалась больная.

– Для улучшения мозгового кровообращения, – пояснила я, не упоминая, что препарат не является лечебным средством, это пищевая добавка.

– Я тоже такой хочу, – обрадовалась собеседница. – Хочу пить твои таблетки, а не те, что Гриша сует.

Мне стало грустно. Увы, Соне Грушиной – так на самом деле зовут мою собеседницу – никакие БАДы не помогут, ей необходимы лекарства от психиатра.

С Грушиной я познакомилась несколько месяцев назад, когда сестра жены Володи Костина попала в неприятную историю, связанную с убийством [2 - События, о которых вспоминает Лампа, описаны в книге Дарьи Донцовой «Матрешка в перьях», издательство «Эксмо». ]. К сожалению, о том, что произошло, узнала пресса и заинтересовалось телевидение, поднялся совершенно не нужный никому из нас шум. Хорошо хоть, он продлился всего пару дней. Когда внимание папарацци перекинулось на другие объекты, я включила свой мобильный, и тут же раздался звонок от женщины, которая, назвавшись хорошо знакомым мне именем, сказала, что полиция арестовала не того человека, на самом же деле убийца именно она, и нам необходимо увидеться. Конечно же, я помчалась на встречу. Но не одна, а с Костиным. Причем Володя уверял меня, что на свидание никто не явится.

– Это глупый розыгрыш! – злился он. – Номер не определился, кто-то решил развести тебя, и ты попалась на крючок.

– Женщина показалась мне очень взволнованной, – отбивалась я. – Сыграть такое настроение способна лишь профессиональная актриса.

– Или мошенница, которая…

Договорить Костин не успел – к нашему столику со словами: «Это я вас вызвала» – подошла дама.

Через десять минут и мне, и приятелю стало понятно: собеседница не в себе. Володя извинился и, незаметно взяв ее сумочку, вышел якобы в туалет, я же продолжала разговор с новой знакомой, не заметившей похищения ридикюля. Вскоре Костин вернулся, а минут через двадцать в кафе примчались мужчина и девушка. Последняя увела «убийцу», а ее спутник, представившись Григорием Грушиным, стал извиняться:

– Простите, Соня больна. Она не агрессивна, совершенно не опасна и, когда принимает лекарства, ведет себя нормально. Но осенью и весной у жены случаются обострения. Мне повезло, что вы, господин Костин, полицейский. Поэтому вы по паспорту, найденному в сумке, выяснили, кто супруг Софьи. Не могу описать меру моей благодарности. Спасибо, что отыскали меня.

– Что за диагноз у Софьи? – полюбопытствовала я.

Григорий помрачнел.

– Супруга с детства мечтала стать актрисой, и у нее явно есть талант. Но родители, люди далекие от искусства, велели ей навсегда забыть о сцене и поступать в педагогический. Отец Сони был директором школы, мать преподавала русский язык и литературу. Как послушная дочь, Соня получила диплом, работала в училище, где готовят медсестер, вышла за меня замуж. Пять лет назад родители жены погибли в авиакатастрофе, и нервная система Сонечки не справилась со стрессом. Через две недели после похорон мне позвонили из отделения полиции, я приехал и услышал невероятную историю. Оказалось, что вместо работы Соня в этот день отправилась к представителям закона и заявила, что она – Елена Чайкина, убийца трех малолетних детей, это о ней утром говорили в новостях, а женщину, чье фото показали на экране, арестовали по ошибке. Спасибо дознавателям: понимающие неравнодушные люди не выставили мою бедную жену вон, а взяли у нее паспорт и нашли меня.

– Ваша супруга прикидывается преступницей, о которой узнает из прессы, – догадалась я.

– К сожалению, да, – подтвердил Григорий. – Сначала Соня ходила сдаваться в полицию, но потом сообразила, что каждый ее визит в отделение заканчивается моим приездом, и стала действовать изощренно. СМИ называют не только имя преступницы, но и фамилии жертв. Несколько раз супруга находила родственников убитых и связывалась с ними. Она отыскивала их адреса с помощью Интернета и ехала к ним.

Я поежилась.

– Да уж!

У Григория начало дергаться веко.

– Трудно представить, в каком я оказывался положении, когда мне звонили эти несчастные. Огромное им всем спасибо, ни один из них не обидел явно больную женщину, не ударил, не вытолкал вон. Все проявляли понимание, подыгрывали ей, обещали сообщить об «убийце» прокурору и просили показать паспорт. Сонечка давала его. С одной стороны, она сообразительная, а с другой… Жена действует как ребенок, не думает о том, что в удостоверении личности указано ее настоящее имя. Я не знал, как благодарить близких погибших, а те как один твердили: «Мы понимаем, как вам тяжело». Святые люди! Слава богу, обострение бывает два раза в год, не чаще. Осенью-весной я утраиваю бдительность, но Соня очень хитрая. Простите нас.

Мы с Володей заверили Григория, что не держим зла ни на него, ни на Софью, и уехали. С той поры Грушина стала мне часто звонить, почему-то считая меня своей подругой. Несколько раз она приезжала к нам в гости, подружилась с мопсами и Кисой. Сонечка любит детей, а еще она прекрасно вяжет, поэтому у Кисы появились симпатичные свитера, шапочки, варежки. В нормальном состоянии Грушина представляется Софьей, с ней можно нормально общаться, она адекватна, разумно оценивает происходящее. Работает она в библиотеке. Но временами ее вдруг переклинивает, Соня прекращает пить таблетки – и вот уже перед вами преступница, глубоко раскаивающаяся в содеянном, желающая, чтобы ее наказали, а невинно якобы арестованную убийцу выпустили.

Интересно, что в момент, когда начинается очередной приступ болезни, Грушина не путает своего супруга с другими мужчинами, не принимает меня за иную женщину или не узнает кого-либо из своих знакомых. Она не пытается выйти на улицу голой, не наносит себе увечий, не глотает гвозди. Нет, она выглядит совершенно нормальной, делает покупки в магазине, готовит Григорию обед, ходит на службу, но… на имя «Соня» категорически отказывается откликаться.