Гороскоп птицы Феникс - Дарья Донцова

– Его ей брат из Америки прислал, – объяснила я. – И это он сестричку в раннем детстве Кисой назвал. И правда смешная одежда. Сделана под кошку – сверху искусственный полосатый мех, капюшон с ушками, сзади хвостик. Забавно. Девочка в восторге. Комбинезон она получила в сентябре, так еле холодов дождалась. Пойду во двор за малышкой.

– Подождите! – остановила меня Бункина. – Евлампия Андреевна, у вас ведь вроде собаки живут?

– Мопсы, – улыбнулась я, – Фира и Муся.

– У меня к вам просьба, – затараторила Бункина. – Видите ли, моя доченька дизайнер одежды для животных. Она очень хочет раскрутиться, и тут ей повезло – Анюту пригласили показать ее комбезики на собачью выставку. Вот это удача! Там будет много прессы. Понимаете?

– Не совсем, – осторожно ответила я.

– Сделайте одолжение, пусть ваши собачки послужат моделями, – заныла Бункина.

Я попыталась отказаться.

– Мопсихи без меня испугаются, они не приучены к светским мероприятиям.

– Так, конечно же, собаки будут с хозяйкой, как иначе! – оживилась Инга Федоровна. – Вы же нас выручите? У нас никого знакомых с песиками нет. Пожалуйста! Вы же понимаете, как я переживаю за свою дочурку? Буду вам очень благодарна. Так что, можно рассчитывать на Фиру и Мусю?

А теперь задам вопрос, что называется, на засыпку. Кто из родителей сможет отказать в помощи заведующей детским садом, куда ходит их ребенок? Естественно, я изобразила радость.

– Конечно, с удовольствием. Когда мероприятие?

– Я вам позвоню, – пообещала Бункина, – сообщу всю информацию.

Мне пришлось улыбнуться.

– Хорошо.

Глава 9

Домой мы явились через час. Детский садик находится в минуте ходьбы от нашей квартиры, но я и малышка сначала пошли в магазин, где купили детские книги для Романа Борисовича и большой пазл для Кисы, она обожает складывать головоломки.

Едва мы очутились в холле, как из комнаты бодрой рысцой выбежал Роман Борисович с пакетиком в руке.

– Какая большая Киса! – воскликнул он. – Прямо гигант. Она ко мне подойдет?

– Конечно, – удивилась я вопросу. – Киса, это Роман Борисович.

– Кис-кис-кис, – забормотал профессор, открывая маленький пакетик, который держал в руке, – кис-кис-кис. Хочешь конфетку? На!

Профессор положил на ладонь коричневый кругляш и протянул девочке.

Меня удивила манера общения Романа Борисовича с ребенком. Но ученому очень много лет, и, наверное, воспитанием детей в его семье занималась их мать. Некоторые мужчины очень любят своих отпрысков, готовы оплачивать разные покупки для них, визиты педагогов, но проводить время с малышами не хотят. И всегда находят достойный повод, чтобы не идти с ребенком на прогулку, в зоопарк или не остаться с ним наедине дома. Скорей всего, Роман Борисович из числа таких отцов.

– Кис-кис-кис, – твердил профессор, поднося к лицу девочки ладонь, на которой лежали две конфеты. – Ну же… кис-кис-кис…

Киса аккуратно взяла одну штучку, положила в рот и начала жевать.

– У нее пальцы! – изумился Еськин.

– Конечно, – сказала я. – А что должно быть?

– У моих были когти, – пробормотал Роман Борисович, – у Танечки, Катеньки, Розочки… У всех.

Я оторопела. У ученого появлялись на свет мутанты?

– Кис-кис-кис, – снова засюсюкал профессор. – Кто у нас второй конфеткой полакомится?

– Не я, – ответила Киса, – спасибо, больше не хочу.

– Ей не понравилось? – огорчился Роман Борисович. – В магазине сказали, что это самое наивкуснейшее лакомство.

– Гадость, – оценила угощение честная Киса.

– Так нельзя говорить, – остановила я ее, – Роман Борисович тебя от чистого сердца угостил. Поблагодари его как надо.

Киса развела ручонки в стороны, сделала книксен и вежливо сказала:

– Спасибо, Барабан Сосисович, за то, что вы мне от чистого сердца гадость принесли. Я наелась. Больше не хочу. Сейчас меня стошнит.

Я еле-еле удержалась от хохота. Барабан Сосисович! Нине понравится, как Киса переделала имя Романа Борисовича.

А тот вдруг закричал:

– Она разговаривает! Евлампия, Киса умеет произносить человеческие фразы!

За годы дружбы с Ниной я поняла, что ее отец необычный человек. Ну кто из вас может читать на ночь Платона? Да еще вместо того, чтобы мирно заснуть на втором абзаце, бегать по комнате и громко спорить с Эмпедоклом? [1 - Эмпедокл (род. ок. 490 г. до н. э. – ум. ок. 430 г. до н. э. ) – древнегреческий философ, врач, жрец. Его труды «О природе» и «Очищения» (иначе «Искупления») написаны в форме поэм. – Здесь и далее примечания автора. ] Кстати, вы знаете, кто он такой? Я – нет. Просто запомнила имя, которое Роман Борисович часто повторяет.

Будучи слишком образованным в области философии, психологии и истории, Еськин одновременно удивительно наивен в быту и совершенно технически безграмотен. Однажды я наблюдала, как профессор подошел к чайнику, несколько секунд смотрел на него, а потом забубнил, явно обращаясь к самому себе:

– Так… Сосредоточься. Сконцентрируйся. Изучи предмет. Сделай вывод. Это не печка для разогрева еды – та висит у холодильника. И не хлебница – оная стоит на подоконнике. Ага, передо мной чайник! Он-то мне и нужен!

Но даже для Еськина странно поражаться тому, что девочка, которая ходит в садик, разговаривает.

– Я и читать умею, и стихи наизусть знаю, – принялась хвастаться Киса, расстегивая комбинезон и вылезая из него.

Роман Борисович охнул и уронил пакетик, который держал в руке. Киса подобрала его и, решив продемонстрировать свои таланты, начала громко читать текст на обертке:

– «Лучшие рыбно-злаковые дропсы для кошек всех возрастов. Не более десяти штук в день». Лампа, что такое попсы?

– Дропсы, – машинально поправила я. И вздрогнула. – Барабан Сосисович, вы угостили девочку лакомством для животных?

Не успел вопрос вылететь изо рта, как я разозлилась на себя: Лампа, не смей, как маленькая, называть старика ученого Барабаном Сосисовичем!

– Она ребенок… – выдохнул Еськин. – Живой, человеческий…

Я не поняла, почему мой гость так поражен.

– Конечно.

– Но, Евлампия, вы же сказали – Киса, – протянул Роман Борисович. – Естественно, я решил, что вы ведете речь о кошках, поэтому и рассказал про Танечку, которая была британкой, и про Розочку, которой игрушку в виде черепа подарили.