Вариант сублимации. Книга 2 - Борис Гончаров

Второе пришествие не могло произойти даже для следственного эксперимента, т. к. ещё и первого не было, хотя написано про это много, но его ещё никто не видел, разве только во сне.

И давно Вам не рекомендуют «по известной причине» выпить? Вы в Новый год что ли катапультировались? Саша, ну в самом деле, написали бы серьёзно, что там у Вас.

Кстати, я спросила у сестры, чем она лечит тех, у кого кончики пальцев немеют и мерзнут, она сказала, что никотиновой кислотой, она и в таблетках есть, но лучше, конечно, уколы.

Ходили мы с ней на концерт джазовой музыки. Но, т. к. обе в этом не очень разбираемся, то нам показалась эта музыка тяжеловатой. Но для разнообразия жизни послушать можно.

Должна сказать, что у нас с сестрой разные отцы.

Я думаю, думаю, как избежать Москвы, Лондона и Парижа.

ЗАмок и замОк – это мне не очень понятно. Хто там разберёт, хде что, да и какая разница? Не знаю, как у Вас там на втором ярусе, а у меня ничего не меняется, как ни стараюсь, т. е. болезнь продолжается и приобрела хроническую форму, как мне кажется – неизлечимую.

Что касается лживого пикапера, слова «дурак» там не было. И не известно ещё, что хуже – написать «золотоносцу» от имени женщины, или написать «Л» от своего имени, не скрываясь. Но и она оказалась очень дипломатичной, не написала откуда у неё Ваши статусы. Так что, если Воронеж – это у Вас, то за последствия я не отвечаю. Тогда уж напишу «сам дурак». «Понимэ»? Но, если что, я согласна приютить в деревне и с чёрной повязкой, и на деревяшке. Так что пусть она Вас «клешнями за горло не берёт», не пропадёте. Но подумайте, стоит ли оно того, чтобы так «играть».

Пока-пока.

Е.

Р. s. И о чём рассказывала Раневская Яблочкиной?

Не претендую на Ваше внимание и Ваше время, на всё воля Ваша.

16. 0. 40. А.

«На всё воля» – бога, но не моя. Из Вашего бездействия следуют только одни «охи».

То-то смотрю, Вы не очень похожи с «сестрой» (уж очень она без талии), стало быть, что называется – «сводные», если правильно понимаю. А что – «нога» (да, а Вы почему знаете, опять из-под Невидимки смотрели? ): у подружки кровать высокая – в темноте промахнулся мимо стремянки, соломы с собой не захватил, потерял сознание, очнулся – гипс. Элементарно. А Ваша записка – как будто результат концерта: джаз – это громко, не всегда полифонично и память может отшибить, особенно – у деревенских («Сегодня, 01. 01. в 02. 13. Немного протрезвела. Поняла Ваше с НОвым годом. Ну Вы и дурак. Извините еще раз». Узнали? а Вы говорите – купаться)…

Где Вас черти носят?

16. 22: 50. А.

Понедельник – день тяжёлый.

На мягкой кровати

Лежу я один.

В соседней палате

Кричит армянин(46).

По глубокомысленно-медицинскому эпиграфу понятно, что он взят из гениального раздела гениальных афоризмов и размышлизмов гениального полного собрания сочинений гениального людоведа и душелюба Козьмы Петровича Пруткова – директора Пробирной Палатки и генерала. Сие также означает, что в связи с прискорбным обстоятельством – временной недееспособностью Фёдора Иваныча, и некоторого неожиданного усугубления негатива в состоянии, а также по причине принятия им всяких солевых и массажных (не эротических) мероприятий (хотя конечно, уколы продуктивнее и менее вредны, чем таблетки, но и болезненнее, а Фёдор Иваныч такой человек, что ему жаль тех представительниц медицинского персонала, которые … В общем, Сухов такой человек, такой, что, и всё такое прочее. Если Вы конечно понимаете – о чём это). Поэтому, отбросив ложную скромность, должен признаться, «что мне лишь суждено свершить столь славный подвиг»(127) и представлять в письмах, хотя и временно, дорогого и – не побоюсь этого слова – уважаемого Фёдора Иваныча. Нет, сначала-то я отказывался: готовится внеочередное издание, в диалогах, как у Платона. Однако, надо признать – не критики ради, а объективности для, и было же сказано, что «переписка – это совсем не то, «когда беру в руки перо, становлюсь совсем другим человеком». Но здесь вовсе не об этом. Обратились ко мне небезызвестные товарищи с дружественного Востока, в т. ч. и бывший суховский гарем, т. е. не его гарем, а трудящийся женский персонал – как заботливо выражается Фёдор Иваныч – который он в своё время сопровождал, и который ему двусмысленно вменяет, на ночь глядя, некая Екатерина (Последняя, не Вторая) – и совершенно безосновательно.

Ну, как только стало товарищам известно о моём отказе по причине загруженности по изданию нетленного шедевра, так сразу – курьеры, курьеры, 30 тысяч одних курьеров. Что делать? Это ж – не кто-нибудь, а за Сухова хлопочут. Согласился. Вообще страсть какой отчаянный, когда разойдусь. Как было сказано: «каждому из нас задан урок, который должно выполнить до своего смертного часа».

Сократил кое-что, ибо известно, что краткость – сестра таланта, и отредактировал конечно, ближе к современному, письма Сухова, которые, в качестве ответа на полученный им сумбур упомянутой Екатерины (Последней), который (сумбур), говоря честно, но откровенно, несколько огорчил Фёдора Иваныча, потому как Фёдор Иваныч такой человек, и всё такое прочее, что ему и за державу обидно, но и «понимает, что к чему, – (Катя) нравится ему»(128), как пелось в одной строевой песенке «времён Очакова и покоренья Крыма» (А. С. Грибоедов. «Горе от ума»).

* * *

Мадригал. Что за прелесть эта Катя!

Что за прелесть была Катя.

Но где они – «женщины в русских селеньях»,

Чтоб Лизе – омут был по колено,

Чтоб Анне – под поезд было решиться?

Или пропало то поколение

И время страстей и поступков безбашенных?

Да, мир изменился, но – вот совпадение -

Всё то же – с девчонками этими нашими:

Только подумаешь – к ним на колени,

Они тебе в то же мгновение:

– Лучше стоя, чем на коленях -

То Долорес ещё говорила.

Мужики ей тоже не сразу, сдавались,

Но руки потом поднимали, стесняясь.

И ей ничего уж не оставалось,