Вариант сублимации Книга 1 - Борис Гончаров

Я своими идиомами опять ставлю Вас в филологический тупик, философ?

Я не помню, когда я последний раз плакала. Слёз нет.

Если приедем в Энск, конечно напишу Вам…

Только зачем следом – про табуны? Конечно Вы – не один, и я – не одна, если бы ещё знать откуда взялся этот чёрт, который меня «понёс на лишние хлопоты (хотя пока и не натурально)». А Вас не понёс? Или «девочка» проявляет инициативу? Нет, Саша, не пугайтесь, я не охотник. Хотя слово «притяжение» мне нравится.

Целый час изучала особенности внешности евреев. Про мочку уха – открытие. Боже мой, сколько в Вашей голове всякой информации. У Вас феноменальная память. И способность замечать детали. Вы хорошо рисуете?

Пытала и родителей и бабушек, кто в роду был не русский. Про евреев упоминания не было, я думаю, если и были, то какие-нибудь монголо-татары, но все клялись, что чисто русские. Мама и отец – оба из соседней области. Фамилия мамы и деревня, в которой я – одинаковы, теперь понимаете, почему адрес электронной почты такой?

«Навсегда» по-английски написала, т. к. это звучит не так прямо, как по-русски, т. е. оставляет какую-то надежду.

И зачем я написала про уродов? Сама уже не рада. Какая-то у Вас реакция нездоровая, как будто Вы себя к уродам относите или идиотам. Издеваетесь что ли? Про уродов – писала, все, кто не уроды – мужики. Что Вы там опять видите? И опять Вас злит. Вы думаете я мазохистка? Выискиваю идиотов по России? Саша, хватит валять дурака. Комплименты – только тет-а-тет. Я вообще ещЁ не видела Вас, даже с фотографией какая-то неопределЁнность. Хотя бы прислали что-нибудь, детские, школьные или армейские, интересно на Вас посмотреть. Очень.

Кстати о пьянстве. Не представляю, какая у Вас «норма». В деревне все пьют «до упада». Я всегда их спрашиваю, зачем? Если и так весело-хорошо, зачем ещё добавлять до полного отключения и падения под стол?

На работе М, которые пьют – работники намного лучше, чем те, кто не пьёт. Сварщик – трезвенник будет два часа изучать чертёж, всё ему покажи – расскажи, ещё и техпроцесс попросит и в результате сварочный шов сикось-накось и всё неправильно. Пьющий сварщик – без всяких чертежей сделает шов, как по линейке, ещё и скажет: «не надо чертежи, всё и так ясно». И токари, и фрезеровщики и все пр. – также.

Да сами видите и на примерах писателей-поэтов.

Абсолютные трезвенники пугают. И пьющие (до упада) – тоже.

Тяжело с Вами «разговаривать», каждую мысль в принципе можно наизнанку вывернуть, что Вы и делаете.

Интересно – Вы отрывки из песен брали на свой вкус или подсмотрели у меня?

Всё-таки Вы 2 дня писали, а я после прочтения всего уже что-то выдохлась.

Поэтому про страх и про любовь пока не буду. Это тяжело.

Напишу в другой раз.

Конечно 4 листа не получилось, проболтала с Вами. Но восполню в будущем. Хорошо?

Спокойной ночи.

Е.

Февраль

А.

Дрыхнете «после вчерашнего»? Ну спите, спите…

По-Жванецкому: целовать женский персонал хорошо с мороза. А обнять, по моему, лучше полусонную, когда она (женский персонал), как парное молоко (которое не пью). А в кого бы Вы хотели войти: в Кристин, Наталью Павловну (вот оказывается – откуда у Вас – про запах) или целиком в Гипсового трубача?

Первый раз Ваши – не четыре, а два с четвертью листа – в начале шестого. За бортом: -30 по Цельсию, а т. к. с детства сплю практически без ничего, то, выпрыгнув к ПК, после первого прочтения юркнул под одеяло.

Вчера был в «Рио». Привезли-таки и икру, и мой вермут.

У Вас: «(без задней мысли)». А передняя бывает?

Когда был «в глубокой юности», говорил, что женщину нельзя ударить и розами. Вот с Вашей подачи, предусмотрительная, сообразил, что у роз-то – ещё и шипы. Нет, что Вы, совершенно не милитарист. Но если человека загоняют в угол, он может укусить.

Иван Грозный любил и днём, но иконы занавешивал. Всё не только было, но повторяется – Экклезиаст прав. И мне кажется, что женственность – везде, там, где – женщина (и в Вашей деревне – тоже).

Однако, какое же резюме из этого грустного наблюдения (ни в одном порнофильме не женились)? Имею в виду не фильмы. А резюме: то, что чувства вечны, т. е. были, есть и будут, пока существует человечество, которое потому и «существует», что существует чувство – от понятия «существо». Здесь же – физиология (больше – психология), как непреодолимое желание человека соединиться, что принципиально заложено в человеческой природе (как было сказано: – Человек – животное пАрное), слиться, войти друг в друга – «всей кровью» прорасти (посмотрите Песнь песней у Шолома Алейхема).

«Расстёгивать» надо не ей, а ему – её крючки.

И что «домострой»? – это один из вариантов порядка.

Не знаю, кому «летом хорошо», против лета ничего не имею, но мне нравится весна, ранняя весна, когда листья на деревьях ещё не пыльные. Ещё мне нравится весеннее утро: тихо, ни души («весь табор спит…»(4). У меня, как Вы в своей деревне, но не босиком, и Джемма смотрит карими глазами с сиреневой волокитой.

Вы не Байрон, за свободу Греции сражаться не собираетесь, значит будете жить, «долго и счастливо». Надо хотеть и знать чего хочешь. Но поплакать иногда следует, говорят, что женщины потому дольше и живут. Надо выплеснуть из себя слезами несостоявшуюся «рокировку». Катаев в своём «Алмазном венце» так и пишет.

«Если приедем, конечно напишу Вам…». – Вот бальзам, именины сердца. Только – не «когда», а до того.

О житье-питье: «сколько водки ни бери – всё равно второй раз бегать»(43). Водку не пью, алкоголь для меня – скорее аперитив, но с земляками выпиваю, на работе – исключено. На спиртное смотрю спокойно: алкоголь – такой же пищевой продукт, как борщ, котлеты, чай, кофе, кефир.

* * *

Детали.

По Фрейду.

Ехал в маршрутке, пассажиры, как сельди в бочке: вместе и в тоже время отдельно, однако, прижали ко мне такую женскую часть, что я не то, чтобы пожалел, что левой рукой держу верхний поручень, а в правой – портфель, но не смог вздохнуть. Вообще-то мне не нравится, когда ко мне так прижимаются (не добровольно) или меня прижимают.