О бывшем наемнике и взрослой женщине - Екатерина Бакулина

Да, нам лучше друг без друга.

– Привет, – сказал он, словно мой ранний визит его не удивлял. Зевнул только. – Заходи.

– Ты всегда встречаешь гостей в таком виде? – поинтересовалась я.

– Я знал, что это ты.

– Хотел сразить меня на месте? Прямо с порога?

– Ммм? – почти театрально удивился он. – Чем мне тебя сразить, чего ты не видела?

– Шелковым халатиком? – предположила я, проскользнув внутрь мимо него.

Он не попытался обнять меня или поцеловать, пропустил почти равнодушно.

– Тебе нравится? – спросил он. – Сварить тебе кофе, или сразу перейдем к делу?

Сразу к делу, чтобы побыстрее избавиться от меня? Словно я…

– Ты варишь кофе?

– Да, – он пожал плечами. – Кухарки у меня здесь нет, я хожу обедать в ресторанчик напротив, там весьма неплохо и можно взять навынос. К девяти должны принести завтрак. А кофе я варю сам.

Квартиру он снимал без особой роскоши, но просторную, светлую, с высокими окнами, и с балкона вид на море. Для того, чтобы пожить тут недельку-другую – самое то. Правда вещи разбросаны… На журнальном столике остатки вчерашней еды, немного заветренного копченого мяса, недоеденный пирожок, два бокала…

– У тебя была женщина? – спросила я. – Или даже где-то тут до сих пор? Может, я не вовремя, мне спрятаться?

Итан проследил, куда я смотрю, усмехнулся.

– У меня был Бортодже, и, надо полагать, он спит дома. Хотя стоит проверить, я смутно помню, как он уходил.

– Ты напился вчера?

– Ты мне больше не жена, Джу, – напомнил он.

Впрочем, я и сама отлично видела, что если он и пил, то совсем немного, не больше, чем обычно мужчина может выпить за ужином…

И – да, это не мое дело. Он имеет право делать все, что захочет. Он и без меня отлично разобрался, как ему жить.

– Кофе? – сказала я.

– Пойдем.

Кухней эту комнатушку можно было назвать лишь с натяжкой, вряд ли тут предполагалось готовить. Одинокий примус на столе, посуда в шкафчике. Тут даже негде присесть.

– Принести тебе стул? – предложил Итан.

– Не стоит.

Широкие подоконники, вполне удобные, я присела на край.

– Немного гвоздики? Или твои вкусы изменились?

– Не изменились, – сказала я.

Пакетик с гвоздикой у него запечатан, только из магазина. Он купил для меня или просто совпало? Было приятно думать, что для меня, даже если это не так.

Я наблюдала, как Итан достал кофемолку, помолол немного зерен. Как зажег примус, погрел джезву на огне. Ложку сахара… подождал немного, потом кофе, воды. Это была почти магия, так уверенно, не спеша.

Молча.

Я не знала, что сказать ему сейчас. Какую-нибудь банальную чушь? У нас всегда плохо выходило с разговорами. Но мне нравилось наблюдать за ним.

А он, пока варится, подошел, без всяких церемоний приподнял меня, усадил глубже на подоконник, раздвинув мои колени, встав между них.

– У тебя не убежит кофе? – спросила я.

– Не убежит. Все под контролем, Джу.

Он подобрал мое платье, его пальцы скользнули по моей ноге, нежно лаская… но его глаза… он думал о чем-то другом.

– Я разбудила тебя, да? – тихо спросила я.

Он наклонился ко мне, совсем близко, губами к моему виску. И теперь я не видела его глаз, только чувствовала дыхание… чуть рваное… совсем чуть-чуть.

– Да. Не думал, что ты придешь так рано. Тебе не спалось?

– Так вышло, – сказала я. – Не стоило?

– Стоило, – сказал он, легонько коснувшись виска губами. – Все, как захочешь.

У него такие теплые губы.

– Все?

– А чего ты хочешь, Джу?

Вопрос…

Я покачала головой. Это было немного больно. Того, чего хочет мое сердце, я не желаю умом. Нет, не стоит.

– Тебя, Тану.

Он тихо фыркнул.

Его пальцы скользнули выше… гладкие ухоженные пальцы, пусть сильные, твердые, но все равно… прикосновения словно чужие. От него даже пахло иначе – кофе, табаком едва уловимо… и какой-то хороший одеколон с тонкими нотками хвои и скошенной травы. Так удивительно.

Словно не с ним.

Я тоже влезла ему под халат, почувствовав, как он напряжено вздрогнул под моими руками.

– У меня там кофе, Джу. Сейчас… Или пусть бежит?

Да плевать ему на кофе.

Пока я размышляла, он гладил меня под платьем, прикрыв глаза. «Все, как захочешь».

Самой бы знать.

– Давай кофе, – сказала я.

Он снова фыркнул мне в ухо.

Отпустил меня, шагнул назад, подошел к столу, заглянул в джезву. Пенка уже поднялась. Добавил гвоздики.

Еще немного.

Достал чашки.

– Возьмем и пойдем в спальню, Джу. В столовой пить кофе скучно, в гостиной со столика мне лень убирать. Пошли сразу на кровать? Там тоже есть, где посидеть. Захватишь чашки?

Его гостиная, его столовая, его спальня… словно он всю жизнь так жил.

Не знаю, в чем дело, но что-то в этом неправильно. Что-то не клеилось. Словно мы старательно обходим что-то важное, стараемся не замечать. Но оно совсем рядом.

Я видела, он тоже чувствовал это.

И он был прав, стоило прийти на час, чтобы только на быстрые ласки осталось время, без лишних мыслей, без кофе, без испытывающих взглядов в глаза.

Я шла за ним, с чашками в руках, глядя в его напряженную спину.

Глядя, как он пододвигает столик. Как разливает кофе. Садится рядом.

Нужно ведь о чем-то поговорить?

О чем?

Сказать правду?

Я скучала без тебя, Тану. Я ненавидела себя. Я молила всех богов, чтобы там, на своей войне, ты остался жив.

И что потом?

Я не хочу ворошить прошлое.

А он берет чашку и долго сидит, глядя перед собой, закусив губу.