Родиться заново в Париже - Анна Мулен

С первого вечера в этом городе Париж навсегда для меня будет иметь запах розового вина и разогретой солнцем каменной набережной.

С городом наедине

А за окном тем временем наступила осень. Хотя французы не следуют календарному делению и считают началом осени октябрь, для меня началом осени, по аналогии с началом учебного года, всегда будет первое сентября. В Париже осень уже вовсю ощущалась по разбросанной по мостовым сухой листве и пожелтевшим каштанам, которые, похоже, преобладали во французской столице и окрашивали город в этот однотонный унылый цвет, отчего мне парижская осень показалась какой-то сухой и даже блеклой. Хотя я еще не была в настоящих лесах и парках.

До начала учебы оставалась неделя, и у меня было еще время в запасе, чтобы поближе познакомиться с моим другом – городом мечты.

То ли из-за наступающей осени, то ли из-за последних событий на любовном фронте мне не хотелось идти в людные туристические места, не хотелось заходить в метро, я испытывала потребность немного побыть наедине с собой и с городом, погрустить вместе с ним, подумать, привести в порядок мысли. Нельзя же начинать новую жизнь, не утряся в голове старый хлам.

Мой меланхоличный сосед, канал Сан-Мартен, как нельзя лучше подошел моему настроению. Набережные и дома всех оттенков серого, сухая листва на земле и на деревьях практически лишали парижскую осень цвета, но зато дарили истинное эстетическое наслаждение своей однородностью и минималистичностью, а пропитанная духом старины архитектура и неповторимая жизнь мелких улочек с их уютными террасами кафе, табачными ларьками и миниатюрными машинками и мопедами, припаркованными так близко друг к другу, что невольно задаешься вопросом, а как они будут выезжать оттуда, дарила ощущение покоя. А это как раз было то, чего я искала, сбежав из Москвы. Отсюда все московские многоэтажки и двенадцатиполосные шоссе казались просто гигантскими.

Каждое утро я выходила на набережную с книжкой под мышкой и шла гулять вдоль канала. Если идти в одну сторону, то канал довольно быстро заканчивается и переходит в бульвар Ришар-Ленуар, по которому можно дойти аж до площади Бастилии. Если идти в другую – можно дойти до огромного парка Ла-Виллет.

Совершая подобные пешие прогулки, я даже представить не могла, что проходила таким образом несколько округов, то есть Париж настолько мал, что при желании можно дойти пешком абсолютно до любого места. Но то ли из-за природной плохой способности ориентироваться, то ли из-за принципиального отказа от карт я еще на протяжении долгого времени была потеряна в пространстве Парижа и продолжала теряться в городе, ездить в метро с двумя пересадками там, где можно дойти за десять минут пешком, и наворачивать круги там, где можно легко пройти по прямой.

Не знаю, откуда у меня эта нелюбовь к картам. Может быть, мне было сложно в них разбираться, а может, просто казалось, что город откроет свою истинную сущность лишь при подобном хаотичном брожении. Как будто, если я не буду пользоваться известными туристическими маршрутами, а буду теряться, выбираться на ощупь, сливаться с городом, прочувствовав его, Париж сам составит персональный маршрут лично для меня и покажет мне именно те свои скрытые стороны, которые подходят именно мне.

Эту неделю я хотела провести в уединении и покое и потому не выезжала в город, а продолжала гулять вдоль набережных или просто читать на лавочке в тени высоких платанов набережной Луары, роняющих свою листву в воды Виллетского бассейна, самого большого искусственно созданного водоема, где канал Сан-Мартен впадает в Уркский канал. Это место мне особенно нравилось. Там было так спокойно и безлюдно. Казалось, что все вокруг заняты делом, а одна я, сумасшедшая иммигрантка, в рабочий день бездельничаю.

В один из таких дней на лавочке за чтением книги мне показалось, что мои мысли немного успокоились. Со всей этой бесконечной беготней, стрессом, переживаниями я так давно не прислушивалась к себе. Воспользовавшись небольшой передышкой, я решила попробовать заглянуть внутрь себя, отбросив все лишнее, понять свои внутренние потребности. Без излишнего анализа и раздумий – просто чистый поток мыслей, приходящих первыми.

Вот я и совершила этот огромный шаг – переезд. Если отбросить всякие условности типа денег и хороших оценок в бизнес-школе, чего же мне хочется получить от этой жизни, от Парижа?

Мне хочется, чтобы этот город помог мне обрести дом – и физический, в виде настоящего собственного дома у моря, и духовный, в виде моей большой семьи. После стольких лет переездов, съемных квартир и неудавшихся романов я хочу обрести наконец свое пристанище. Наверное, потому, что «домик в деревне» из детства, являющейся той незыблемой основой, стержнем, на который всегда можно было опереться в минуты душевного блюза, был в какой-то момент мной утерян, и теперь, чтобы обрести душевный покой, мне нужно было создать этот самый дом для своих будущих детей и таким образом – для себя.

Но до этого предстоит еще долгий путь. А пока я хочу работать в индустрии моды. Не знаю, почему. Наверное, потому, что главная мировая столица моды к этому располагает. Я представила себя красивой уверенной женщиной, в дорогом пальто и на шпильках, бегущей по парижской улочке после удачного рабочего дня домой, где меня ждет любимый для совместного ужина. Мы открываем бутылочку красного и любуемся видом из окна, а там так замечательно сверкает Эйфелева башня. Я – настоящая парижанка! Я хочу много путешествовать, я хочу открыть для себя эту прекрасную страну. А главное – я не хочу больше стресса. Я не хочу больше никого из себя строить, я хочу быть самой собой. Я не желаю больше метаться в поисках, я мечтаю обрести гармонию. Но сначала надо закончить учебу, а потом найти и получить рабочий контракт и рабочую визу…

Когда мне показалось, что план на ближайшее будущее готов, я со спокойным сердцем направилась обратно к дому, где меня ждал ужин с моими соседями и сладкий сон на пути к новому дню.

Я люблю тебя… Я тебя тоже нет [5 - Название песни Генcбура и Биркин. ]

Еще в Москве у меня была мечта съездить на парижский воскресный рынок.

Я отыскала в «Гугле» один из ближайших к моему дому рынков и отправилась туда пропитываться типично французской атмосферой. Я бродила между торговыми рядами, получая истинное эстетическое наслаждение от прилавков с прекрасными свежими овощами и фруктами, сырами и колбасами, но не решалась ничего купить. Во-первых, к каждому прилавку стояло огромное количество покупателей, а во-вторых, я со своим английским явно не вписывалась в антураж. Подойдя к палатке с сырами, я зачарованно рассматривала эти произведения искусства и все думала, неужели когда-то наступит тот день, когда я смогу разбираться во всем этом многообразии и сама выбирать несколько волшебных кусочков на десерт к воскресному обеду, ведь французы едят сыры именно на десерт.