Холодное железо - Джо Аберкромби

– Что-то вы слишком много срете. С другой стороны, конечно, есть чем – человеку вашей комплекции. Подведите-ка толстяка ближе.

Этого момента Монца и ждала. Она крепче сжала рукоять Кальвеца, пошла вперед, правою рукой взяв Сальера за локоть. С другой стороны от герцога двинулся Коска. Офицеры и солдаты Ганмарка рассредоточились по саду, глазея кто на цветы, кто на статую, кто на Сальера, кто на картины в галереях через окна. Лишь двое оставались рядом с генералом, но вид у них был спокойный. Не настороженный. Кругом одни свои…

Балагур с мечом в руке застыл, подобно статуе. Трясучка стоял, опустив щит, но Монца видела, как побелели костяшки его руки, сжимавшей топор, и как быстро перебегал с одного врага на другого единственный глаз, оценивая угрозу.

Ухмылка Ганмарка, когда к нему подвели Сальера, стала еще шире.

– Ну, ну, ваша светлость. Я помню еще вашу вдохновенную речь по поводу организации Лиги Восьми. Что вы тогда говорили? Что скорей умрете, чем встанете на колени перед псом Орсо? Я не прочь увидеть вас сейчас на коленях. – Он улыбнулся Монце, которая была уже в каких-то двух шагах от него. – Лейтенант, не могли бы вы…

В следующий миг блеклые глаза его сощурились. Узнал… И Монца, отпихнув с дороги ближайшего солдата, рванулась к нему, целя в сердце.

Сталь знакомо скрежетнула о сталь. Каким-то образом за это краткое мгновенье он успел наполовину вытащить меч, и выпад ее цели не достиг. Кальвец скользнул вверх. Ганмарк резко отвернул голову, и острие оставило лишь длинный порез у него на щеке, после чего меч генерала, вылетев из ножен, отбросил ее клинок в сторону.

Затем в саду воцарился хаос.

На лице Ганмарка появилась длинная царапина, оставленная мечом Монцы. Один из офицеров, стоявших рядом, озадаченно взглянул на Балагура.

– Но…

Меч Балагура опустился ему на голову. Глубоко вошел и застрял, и Балагур, когда противник начал падать, выпустил его. Неудобное оружие… он всегда предпочитал ближний бой. И, сорвав с пояса нож и тесак, ощутив в руках привычные рукояти, испытал невыразимое облегчение. Теперь все было просто. Убить как можно больше врагов, пока они в растерянности. Уравнять шансы. Ибо одиннадцать против двадцати шести – не хорошо.

Он ударил ножом в живот другого, рыжеволосого офицера, не успел тот обнажить меч, толкнул его на третьего, чей выпад в результате не достиг цели, и, метнувшись вперед, рубанул последнего тесаком по плечу, распоров мундир и плоть. Увернулся от нацеленного в него копья и вонзил солдату, его державшему, нож в подмышку, царапнув лезвием край кирасы.

Тут с визгливым скрежетом рухнула опускная решетка. Во входной арке стояли два солдата, и одному она пришлась как раз за спиной, заперев его в галереях вместе с остальными. Второй попытался уклониться, но не успел. Острые концы прутьев вошли в живот, проломив доспехи, и придавили его к полу. Неистово дергая ногами, он начал кричать, но вряд ли его кто-то услышал бы. К этому времени уже кричали все.

Сражение закипело в саду, выплеснулось в четыре окружавших его галереи. Коска свалил гвардейца ударом меча сзади по ногам. Разрубил другого почти напополам Трясучка и, окруженный еще тремя, пятился теперь по коридору, полному статуй, бешено размахивая топором, издавая при этом странные звуки – то ли рев, то ли смех.

Рыжий офицер, раненный Балагуром, заковылял из сада со стонами, оставляя за собой цепочку кровавых пятен, в первый коридор. Балагур догнал его, поднырнул под неловкий взмах меча, выпрямился и снес ему тесаком затылок. Придавленный решеткой солдат бессмысленно тряс прутья, лепеча что-то невнятное. Второй, только теперь сообразивший, что произошло, ткнул алебардой в сторону Балагура. Оторвавшись от созерцания одной из семидесяти восьми картин этого коридора, растерянный офицер с родимым пятном на щеке потянул меч из ножен.

Двое. Один и один. Балагур едва не ухмыльнулся. Все просто и понятно.

Монца, вскинув меч, снова бросилась на Ганмарка, но кто-то из его людей толкнул ее щитом. Она поскользнулась, упала, перекатилась на бок, торопливо вскочила на ноги.

Кругом шло сражение.

На глазах у нее Сальер с ревом выхватил из-за спины тонкую шпагу и выпадом в лицо сразил какого-то изумленного офицера. Затем ткнул ею в Ганмарка – с живостью, неожиданной для человека его комплекции, но, увы, все же недостаточной. Генерал спокойно шагнул в сторону, уклоняясь от клинка, и вонзил в толстое брюхо великого герцога Виссерина собственный меч. Монца увидела окровавленное острие, выскользнувшее сзади, из белого мундира. Как выскользнуло оно в свое время из белой рубашки Бенны.

– О-ох, – сказал Сальер.

Ганмарк пинком ноги отбросил его к мраморному пьедесталу «Воителя», где герцог и упал. Схватился пухлыми руками за живот и уставился на кровь, расплывшуюся на мягкой белой ткани.

– Убейте их всех! – прорычал Ганмарк. – Но поосторожней с картинами!

К Монце ринулись двое. Чуть не столкнулись, поскольку она отпрыгнула в сторону. Легко увернулась от рубящего удара сверху, который нанес один, и сама вонзила меч ему в пах, под низ кирасы. С диким визгом он рухнул на колени, но не успела она выпрямиться, как ее уже атаковал второй. Монца едва успела отбить удар, нанесенный с такой силой, что Кальвец чуть не вылетел из руки. Следом солдат ударил ее щитом так, что нижний край нагрудной пластины вдавился в солнечное сплетение, выбив из нее дух и лишив возможности защищаться. Меч взлетел снова… и тут нападавший вскрикнул, начал заваливаться на бок. Упал на одно колено, потом растянулся ничком. В шее торчала арбалетная стрела. Монца вскинула голову и увидела в окне второго этажа Дэй с арбалетом в руках.

Ганмарк ткнул в нее рукой.

– Убейте девчонку!

Дэй скрылась за окном, и все уцелевшие талинские солдаты ринулись, повинуясь приказу, ее искать.

Сальер все смотрел на кровь, сочившуюся из-под его пухлых рук, слегка затуманенным взором.

– Кто бы мог подумать… что я умру, сражаясь? – И голова его, запрокинувшись, уперлась в пьедестал «Воителя».

– Нет конца сюрпризам, которые преподносит мир? – Ганмарк расстегнул верхнюю пуговицу куртки, вытянул из внутреннего кармана платок, промокнул им кровоточащий порез на щеке, потом аккуратно стер кровь Сальера со своего клинка. – И это правда. Вот и вы, оказывается, еще живы.