Старые девы в опасности - Найо Марш

– Ну ладно, что пользы заниматься самобичеванием. Вернемся к делу. Положим, мы на правильном пути относительно мисс Гарбель. Положим, она – член банды, но по каким-то причинам решила открыть мне глаза и постаралась заманить нас сюда. Тогда почему, зная от Трой о нашем приезде, она уезжает без всяких объяснений?

– И зачем, – вставила Трой, – посылает цветы, которые используют при похищении Рики? И почему Рики оказывается в ее квартире?

– Открытка, вложенная в букет, написана не ее почерком.

– Она могла позвонить в цветочный магазин.

– Это можно проверить, – сказал мсье Дюпон. – Вы позволите? Речь идет об этом букете?

Он тщательно осмотрел туберозы.

– Так я и думал. «Цветочный горшочек». Я могу воспользоваться вашим телефоном, мадам?

Пока он звонил, Трой вышла на балкон. Аллейн, заметив, как она классическим жестом изнемогающей от тревоги женщины прижала пальцы к губам, подошел к ней и обнял за плечи.

– Я все смотрю на тот балкон, – сказала Трой. – Глупо, правда? Вдруг он снова там появится? С ума можно сойти…

Аллейн погладил ее по щеке.

– Тебе следовало бы быть со мной пожестче, – сказала Трой.

– Маленький негодник, – пробормотал Аллейн. – Держу пари, он сейчас вовсю практикуется во французском и через каждое слово вставляет «почему».

– А не могли они отвезти его в замок? Чтобы уж окончательно сбить нас с толку? – спросила Трой.

– Вряд ли. Подозреваю, что Рики находится намного ближе.

– Ближе к Роквилю? Но где, Рори, где?

– Это всего лишь догадка, и весьма смелая, но…

На балкон стремительно вышел мсье Дюпон.

– Итак, господа, – объявил он, – мы немного продвинулись вперед. В цветочном магазине мне сказали, что цветы купила молодая женщина, по виду служанка, не здешняя. Открытку она заполняла, списывая текст с листка бумаги. Прежде они ее никогда не видели. В наших силах выяснить, не служит ли она в замке.

– Так выясните же, – с отчаянием в голосе произнесла Трой.

– Но это еще не все, мадам. Наш друг Рауль Милано позвонил в гостиницу. Один из его приятелей, бездельник, живущий на западной окраине, в 2. 30 видел машину, маленький голубой «ситроен», выезжавший из Роквиля по западному шоссе. В машине находились водитель, молодая женщина и маленький мальчик в желто-коричневой одежде. На мужчине был красный берет, женщина ехала с непокрытой головой. Машине пришлось притормозить, пропуская автобус, и приятель Милано услышал голос мальчика. Он говорил по-французски, но на уровне малыша и с некоторым трудом, словно этот язык был для него не родной. Кажется, он о чем-то спрашивал. Приятель слышал, как он несколько раз повторил слово «почему».

– Сомнений быть не может, – сказал Аллейн, глядя на жену.

– Он выглядел испуганным? – почти выкрикнула Трой.

– Нет, мадам. Рауль задал своему знакомому тот же вопрос, и тот ответил, что мальчик, похоже, проявлял нетерпение. Вот что сказал приятель Милано, – теперь Дюпон обращался к Аллейну, – дословно: «II semblait etre impatient de comprendre quelquechose»!

– Ему не терпелось что-то узнать! – воскликнула Трой. – Я правильно поняла?

– Mais oui, Madame [17 - Да, мадам (фр. ). ], – подтвердил Дюпон и присовокупил галантный комплимент, сказав, что Трой, по-видимому, владеет французским так, словно родилась здесь. Из комплимента Трой не поняла ни слова. Дюпон перешел на английский:

– Между Роквилем и ближайшим постом на западном шоссе есть три дорожных ответвления, все они идут от моря. Два из них представляют собой проселочные дороги. Третье ведет к монастырю, а также… – Тут мсье Дюпон с хитрым видом поднял указательный палец.

– А также, – подхватил Аллейн, – к фабрике Химической компании Приморских Альп.

– Именно! – сказал мсье Дюпон.

4

– И вы думаете, что он там! – воскликнула Трой. – Но почему? Зачем увозить его туда?

– Я понимаю дело так, – сказал Аллейн, – хотя, бог свидетель, вовсе не претендую на истину в последней инстанции. Оберон и компания сильно заинтересованы в фабрике, но они пока не знают, что нам о ней известно. Баради и твой приятель, мазилка Гленд, изо всех сил прикидывались, что фабрика их раздражает, мол, она возвышается отвратительным наростом на чудесном ландшафте. Но мы подозреваем, что на фабрике развернуто, возможно, самое крупное в Европе производство синтетических наркотиков, и нам известно, что Оберон участвует в сбыте. Далее. Они знают, что мы видели Рики на балконе дома № 16 и вызвали полицию. Если Бланш удалось выбраться из предварительного заключения, то она им в подробностях все доложила. У них произошел сбой на старте. Они уже опасаются отправлять Рики в Сен-Селесту, как планировалось ранее. Что же им с ним делать? Самый простой выход – поместить мальчика в одном из кабинетов на фабрике и там приглядывать за ним. Заметьте, никто в замке не знает, что Рики немного понимает по-французски.

– Люди, которые его увезли, уже в курсе.

– А также о том, что знания Рики ограничиваются французским для малышей. Они могли сказать ему, что мы уехали навестить мисс Трубоди и попросили их присмотреть за ним. Видимо, они собирались держать его в доме № 16, пока мы, высунув языки, носились бы вокруг Сен-Селесты. Красотка Бланш, чтоб ей лопнуть, скорее всего, позвонила им и сказала, что мы заметили мальчика на балконе, тогда они в спешке придумали спрятать его на фабрике.

– Но как они могли быть уверены, что мы поедем в Сен-Селесту? Только на том основании, что мы, возможно, слышали о предыдущем похищении?

– Нет, – хором ответили Аллейн и Дюпон.

– Тогда… я не понимаю.

– Мадам, – сказал Дюпон, – вас, несомненно, направили бы если не в Сен-Селесту, то в какой-нибудь другой городок, расположенный по восточному шоссе. Главное, как можно дальше от настоящего места пребывания Рики.

– Направили бы?

– Прислали бы записочку или позвонили по телефону. Не забывайте, они подражают тем похитителям, ничего не зная об их утреннем аресте.

– Все это, увы, не более чем догадки, – сказала Трой, помолчав. – Ладно, что нам теперь делать?

– Тут возникает небольшая проблема, – произнес Дюпон. – С точки зрения нашего департамента, ситуация складывается деликатная. Мы пока не готовы предъявить официальное обвинение организации, орудующей на фабрике. Когда мы будем готовы, мадам, это будет очень крупное дело, и не только для нашего департамента, но и для полиции нескольких стран, для Интерпола и даже для Организации Объединенных Наций.